Где-то там внизу под крылом самолета фантастическая страна вечного лета — Кения, которая проходит через экватор. В ней есть все – берег океана с окаймленными пальмами песчаными пляжами, ледники и заснеженные пики второй по величине горы континента, захватывающие дух пейзажи высокогорных плато с ущельями и глыбами окаменевшей черной лавы, внушающая благоговение самая длинная в Африке рифтовая долина, пышные ковры темно-зеленых плантаций чая.
Тут озера не только голубые, но и розовые — от населяющих многотысячных стай фламинго. Здесь обширные просторы травянистых равнин, по которым с отточенной грацией перемещаются группы жирафов, скопления массивных буйволов демонстрируют свою дурную репутацию, бродят, помахивая большими ушами, семейства слонов, оставаясь невидимыми, снуют в луговой траве бесчисленные мелкие животные.
Где в золотистых волнах великих саванн на мили растянулись стада антилоп и зебр, за каждым шагом которых скрытно следят голодные глаза хищников, поджидающих удобного момента. И тогда в декорациях дикой природы разыгрываются драматические сцены жизни и смерти, гибели или спасения…
Кения — страна, что вобрала в себе все самое лучшее, что есть на этом континенте, который, как-никак, второй по размеру участок суши на нашей планете. Джозеф Томсон — геолог, натуралист, исследователь и великий путешественник викторианской эпохи утверждал: «Более привлекательного региона не найти на всей территории Африки».
Вам доводилось что-нибудь слышать об этом человеке? Нет? Тогда позвольте вам рассказать…
По африканским следам Джозефа Томсона
Африка всегда манила искателей приключений. Так было и 150 лет назад. Но Джозеф Томсон — двадцатилетний выпускник Эдинбургского университета — ощущал себя исследователем. Изучив геологию, минералогию и естествознание, он жаждал открыть для науки последние уголки черного континента, которые все еще значились на картах как Терра Инкогнита.
И вот невероятная удача! Молодого шотландца зачисляют в качестве добровольца в экспедицию по Центральной Африке, что организует Королевское географическое общество…
И вот Джозеф идет по земле, неизвестной ни ему, ни миру… Вокруг множество опасных диких животных и враждебных племен… Кто знает, что может случится с ним и его товарищами следующий миг?
Но молодой человек счастлив и наслаждается этим путешествием. Да уж, кто бы мог предположить, что насмешница-судьба даст неискушенному юноше куда больше, чем он бы хотел?
Внезапно погибает глава экспедиции, и Томсон вынужденно берет на себя роль лидера. И прекрасно с нею справляется. В течение последующих 14 месяцев экспедицией под его руководством будет пройдено более 4500 км, собрано много образцов, записаны многочисленные наблюдения.
В конце 1880 года Томсон возвращается в Лондон и публикует книгу «К озерам Центральной Африки и обратно», благодаря которой он делает себе имя.
За успешным путешествием вскоре последовало второе. В 1883 году Томсон снова отправился в путь от восточного побережья Африки к северному берегу озера Виктория. Нужно добыть сведения, в которых нуждалась Британская империя. Маршрут исследователя должен был пройти через территорию сегодняшней Кении — по землям воинственных масаев. Это считалось чистым самоубийством.
И впрямь — экспедиция едва не стала роковой. Нет, масаи тут были ни при чем. Томсон сумел найти общий язык с этим гордым и подозрительным племенем, случилась иное: на охоте его сильно поранил буйвол.
А далее к тяжелым травмам присоединилась мучительная дизентерия. Его книга «Через землю масаев» вышла в январе 1885 года и стала бестселлером.
Едва оправившись, неугомонный шотландец снова отправляется в путь… Всего он прошагает 24 тысячи километров по африканской земле. Поэтому его оценкам стоит верить.
Джозеф Томсон умер в возрасте 37 лет. Сегодня он не особенно известен в своей родной Шотландии, но в Африке, по крайней мере, о нем точно помнят.
В его честь назван один из живописных кенийских водопадов, а также наиболее узнаваемая разновидность антилоп африканской саванны — газель Томсона.
Забавно, но, как оказалось, у нас в архиве почти нет фотографий этих грациозных и красивых животных. Удивительное дело: газелей было много, и они постоянно маячили в перед нашими глазами во всех заповедниках, где мы только не побывали. Но, стоило лишь угаснуть первым восторгам от встречи с африканской фауной, как мы остыли к этим красоткам и перестали обращать на них внимание.
Несправедливо забытого на родине, шотландского исследователя сегодня с теплом вспоминают потомки тех легендарных воинов масаев, чье уважение и доверие он сумел заслужить во время своего великого путешествия.
Прилетаем!
Теперь-то мы это понимаем: в Африке живут особые бациллы, которые попав в кровь человека, вынуждают его раз за разом возвращаться сюда. Похоже мы нечаянно подцепили подобного микроба во время нашего первого путешествия в Намибию, ибо побывали в ней еще пару раз, потом — в Ботсване, далее — заглянули в Замбию и Замбези.
Но Африка огромна – на ее карте уместилось почти 60 стран. Побывать в каждой — мечта недостижимая. Но не будем о грустном, ведь сейчас самолет идет на посадку в страну Кению, известную как царство природы, флоры и фауны.
В качестве отправной точки путешествия
Спустившись с небес, мы оказались в международном аэропорту Найроби. Крупнейшая воздушная гавань Кении носит имя первого президента страны Мзи Джомо Кеньятты, Из особенного в ней – статуи африканских животных, украшающие территорию транспортного узла. Зебры и антилопы гну как бы намекают – готовьтесь к обилию зверей, что поджидают вас сразу за дверями аэропорта. Возможно, вы сразу же встретитесь с кем-нибудь из них, ведь от аэропорта до кенийской столицы еще нужно проехать около 15 километров…
Как же я люблю этот красноватый цвет африканской земли! Радостно-готовые к встрече с животным и растительным миром страны, садимся в такси. Но саванна, вплотную примыкающая к дороге, пуста. Да и красивых ландшафтов что-то пока не видать… Неважно, все еще впереди! Мы еще вдоволь насмотримся дикой природы, которой так славится Кения.
Но вот вдоль дороги пошли здания и огромные рекламные щиты, стоящие на опорах, – мы въезжаем в город. Приятное впечатление производит то, что никакого мусора вдоль трассы не видно, а ведь приходилось читать, что ландшафт окраин кенийской столицы омрачают горы отходов. Но, даже если свалки не исчезли из города полностью, то отступили куда-то глубь беднейших районов, подальше от туристических глаз.
Очень зеленый город под солнцем
Голубое небо, усеянное белыми облаками, чистенькая автомобильная стоянка, клумбы, деревья… Тут я пригляделась внимательнее. Нет, не померещилось: дерево перед нами цвело буйным цветом. И это было удивительно, ведь февраль — разгар кенийской осени!
Думаю, это была одна из разновидностей бугенвиллии — с блестящей листвой и скоплениями ярких цветов. Да и на других деревьях зелень сочная, как летом. Видно, не зря Найроби именуют «зеленый город под солнцем».
Город возник там, где обилие зеленой растительности было нормой: болотистая местность шла вперемешку с лугами, а на возвышенных участках перемежалась лесными зарослями. Кибра — нубийское слово, от которого произошло название самой большой городской трущобы, в переводе означает лес или джунгли.
Из леса, в котором появился Найроби, проросли еще одни джунгли, на этот раз бетонные. И в них сохранилось несколько участков первозданного леса, которые не уступили свое место растущему мегаполису.
В пределах города находится 1063 га леса Карура и лесной заповедник на холмах Нгонг в 538 гектаров. Городской пейзаж украшает множество зеленых насаждений и парков. Изначально парковые зоны предназначались для отдыха европейских поселенцев, поскольку изнеженные господа с трудом приспосабливались к кенийским реалиям.
Видите: мы как раз проезжаем мимо участка зеленых насаждений, где за кривой оградкой из колючей проволоки отдыхают толпы горожан.
Это краешек огромного и популярного городского парка Ухуру. На суахили — мелодичном повседневном языке Восточной Африки – слово Ухуру обозначает свободу. Тут найробийцы любят проводить политические митинги, отдыхать, кататься на лодках по искусственному озеру, проводить пикники.
К Ухуру вплотную примыкает еще один парк — Центральный. Другими известными зелеными зонами являются Городской парк, Дендрарий, сады Дживанджи. Недалеко от аэропорта, который мы только что покинули, находится всемирно известный национальный парк Найроби. Здесь можно увидеть всех культовых животных Восточной Африки в их естественной природной среде.
Как не соблазнительно было бы увидеть гепардов, жирафов и леопардов так скоро и, к тому же, в непосредственной близости от небоскребов, но мы не повелись на предложение подобного суррогатного сафари. Да и зачем? Для нас, как и для большинства приезжающих туристов, Найроби — всего лишь вынужденная остановка перед поездкой на истинное сафари.
У нас — это начальный этап путешествия в заповедник Масаи-Мара, но раз уж нам суждено провести здесь некоторое время, то проведем его с пользой. Сейчас приедем в гостиницу и немного отдохнем от смены часовых поясов.
Затем нужно перекусить, а потом уже можно будет подумать о пешеходной экскурсии по городу, чтобы познакомиться с местными архитектурными достопримечательностями.
Но сначала немного из необычной истории Найроби…
У истоков чуда инженерной мысли
11 декабря 1895 года в порту удушливо-жаркой Момбасы причалил пароход «Эфиопия». С него на берег ступил английский джентльмен среднего возраста по имени Джордж Уайтхаус. Весь вид сухопарого и прямого, как палка, господина излучал высокомерие и уверенность в себе. Еще бы! Ведь он — опытный инженер, строивший железные дороги по всей Британской империи!
А теперь он приглашен сюда в качестве главного инженера амбициозного проекта: будет строиться стратегически важная железнодорожная магистраль. Ее полотно протянется от побережья Индийского океана до восточного берега озера Виктория. Это будет настоящее чудо инженерной мысли!
Если бы британский господин знал, что его ожидает на 1000-километровом пути! Возможно, тогда бы он, не мешкая, вернулся на борт «Эфиопии», чтобы отправиться на родину. Ибо ему, как инженеру-строителю, при создании железой дороги через Восточную Африку предстояло преодолеть невероятное количество трудностей, а их уровень многократно превосходил все то, с чем ему приходилось ранее сталкиваться.
Его ожидали бескрайние пространства негостеприимной саванны, подъемы и спуски по горному региону, рассеченному Великой рифтовой долиной, реки, болота, множество хищников, неприязнь и сопротивление местных общин, преодолеть которое можно было только силой оружия…
Ужас-ужас
Ну а пока, не ведая об этом, полный энтузиазма Уайтхаус приступил к работе. И сразу же его настигло первое потрясение. Оказалось, что маршрут будущей железной линии еще даже не нанесен на карту! До сих пор он существовал только в набросках!
Пугало и то, что местность, по которой предполагалось вести дорогу, была практически не исследована европейцами. В активе имелся единственный доклад шотландского исследователя Джозефа Томсона, который проделал путь из Момбасы до озера Виктория и обратно.
Африканская сага начинается
Кокосовые пальмы в Момбасе размахивали своими перистыми листьями, приветствуя густые облака влаги, что пассаты подтягивали к городу из Индийского океана. Но дальше — на западе — начинался жаркий и засушливыми регион, где солнце пылало, а густые клубы красной пыли не давали дышать. И как тут быть?
К тому же, крупный проект требует целую армию рабочих. Значит, и воды понадобится целое море — для питья, гигиены и непосредственно для нужд строительства. А где ее взять? В самой Момбасе едва-едва хватает водных резервов для удовлетворения насущных потребностей местного населения.
Проблему с запасом пресной воды решили, перекрыв ручей и построив резервуар для дождевой воды. А как ее доставить из Момбасы в строительный лагерь? Придумали — будет курсировать специальный водный поезд.
В таких хлопотах прошел почти целый год. Итоги его не радовали. Оказалось, что на конец 1896 года проложено только 23 мили пути, а рабочих уже косит малярия, дизентерия, они страдают от цинги и истощения, тропических язв и других болезней.
А впереди предстоит преодолеть 300 мучительных миль по терновой пустыне Тару, над белесыми непроходимыми зарослями которой то тут, то там раскаленными красными волдырями вспучились скалы.
На 121 миле железная дорога подошла к реке Цаво. Посреди почти непроходимого массива щетинистого серо-зеленого кустарника, каждый куст которого был оснащен устрашающим количеством шипов и колючек, речной поток создавал подлинный оазис. Растущие в нем деревья давали восхитительную тень…
Предполагалось, что работы по возведению моста в столь идиллическом месте займут не более двух месяцев, однако для строительства потребовался почти год. Виной тому стала новая серьезная проблема…
Страшная история о львах
Время от времени и сейчас в газетах пишут о трагических инцидентах между людьми и дикими животными: то стадо буйволов врезалось в легковой автомобиль, то леопард атаковал фотографирующую его туристку, то кого-то растоптал слон. До сих пор в дикой природе Кении много потенциально опасных животных…
Но когда шел процесс созидания первой железнодорожной линии, территория страны находилась в своем первобытном состоянии. И, конечно, случались нападения хищных зверей на рабочих. Львов в том числе. Но эта пара огромных кошек стала сущим проклятием для железнодорожников…
Историю о людоедах Цаво знает каждый кенийский школьник: в одну из ночей 1898 года в вагон к дежурному суперинтенданту полиции неслышно забралась пара дерзких львов. Полицейский Чарльз Рилль в полной готовности держал винтовку на коленях… Но темнота коварна, и страж, на свое несчастье, как-то задремал. Звери в мгновение ока откусили бедняге голову, а затем, держа тело офицера в зубах, выпрыгнули в окно.
Так начался десятимесячный кошмар — с марта по декабрь два хищника съели живьем 28 индийских и примерно 135 африканских рабочих.
«На ночь мы делали изгородь из колючих кустов, окружали лагерь огромными кострами. Было ужасно слышать львиный рев, гремевший со всех сторон, видеть блики глаз гиены в темноте. Возникало отвратительное чувство беспомощности…» Несмотря на заграждения и огонь, ненасытные зверюги бродили по лагерю ночью, вытаскивали из палаток очередную жертву, хрустели ее костями в близлежащих зарослях, и ужасные звуки их довольного мурлыканья наполняли воздух.
Львы искусно избегали хитроумных ловушек с приманками и засад. Тогда за дело взялся полковник Паттерсон — опытный охотник на тигров, прошедший военную службу в Индии. После многочисленных неудачных попыток он пресек бесчинства людоедов. Размеры убитых хищников поразили охотника: длина самого большого из них — от кончика носа до конца хвоста — составляла три метра. Чтобы дотащить тушу до лагеря, понадобилось восемь носильщиков…
Эта история стала широко известной благодаря голливудским фильмам «Бвана дьявол» (1952), «Убийцы Килиманджаро» (1959) и «Призрак и тьма» (1996).
Работы по прокладке железной дороги продолжалась. По-прежнему малярия забирала жизни рабочих, люди и животные страдали от укусов страшной мухи цеце, носороги мерились силой с локомотивом, жирафы жевали телеграфные линии, не раз голодные львы — с переменным успехом – пытали счастья в охоте на строителей.
В создание трудностей вносили свою посильную лепту местные племена, так, например, воины кикуйю с азартом метали ядовитые дротики в людей, что суетились около путей.
Пророчества о железной змее
На грани XVIII и XIX столетий в племени кикуйю жил целитель и мудрец Муго ва Кибиру. Однажды он предсказал, что недалеко то время, когда сюда придут странные люди с кожей, как у маленькой бледной лягушки, а вместе с ними появится железная змея со множеством ног. Из головы этого создания будет идти дым, а ползти она будет по земле племени — от одной большой воды на востоке до другой — на западе.
Великий провидец был не одинок – у племен камбы, масаев и нанди имелись в изобилии свои предсказания о железной змее и о неисчислимых бедах, которые придут вместе с ней.
И вдруг древние пророчества стали исполняться! Не удивительно, что местное население не испытывало ликования при контактах с англичанами, а на все попытки покорить их или подвинуть с земли отвечало отчаянным сопротивлением.
Станция «Миля 327»
Наконец трудный участок строительства железной дороги Кения—Уганда был пройден. За плечами рельсовый путь в 326 миль от Момбасы. Следующим шагом должен был стать крутой подъем на вулканическое нагорье, разделенное Великой рифтовой долиной. Пока инженеры определялись со своими действиями, рабочие возводили депо, маневровую площадку и склады снабжения.
Крошечную станцию строители между собой называли «Миля 327». Сначала это было скопище спешно собранных и жалких хижин. Однако дислокация для лагеря железнодорожников была выбрана исключительно удачно, поскольку это место обладало целым рядом превосходных качеств.
Место прохладной воды
- Хотя это не было определяющим, но точка, обозначенная на плане как «Миля 327», занимала центральное положение между Момбасой и Кампалой, которую предполагалось сделать конечной точкой маршрута.
- Дорогого стоило отсутствие малярии и хороший климат. Всего сотня километров от экватора, а здесь всегда прохладная погода! Высота творила чудо — пребывание тут становилось комфортным не только для индийских рабочих, но даже для британцев. Бедных колонизаторов стоило пожалеть — ведь они так страдали в невыносимой жаре, покоряя Африку!
- В этом месте было много чистой питьевой воды. Тут издавна останавливались караваны невольников, которых работорговцы вели из глубины континента на восточное побережье. Однажды, по пути к берегу озера Виктория, тут отдыхал и поил своих вьючных животных друг грозных масаев шотландец Джозеф Томсон.
Тогда он узнал, что на языке племени стройных воинов с копьями эта местность называется «найроби», что в переводе означает «место прохладной воды».
Но в этом изобилии влаги крылась своя ложка дегтя: многочисленные сезонные болота. Следовательно, строителям станции было необходимо осушить обширные заболоченные участки. Инженеры успешно справились с задачей. И после проведения дренажных работ вместо прежних хижин начали строить постоянные здания.
Рождение города Найроби
Как ни удивительно, но поселение, возникшее вдоль путей новой дороги, пустило корни, разрослось, получило статус города, а потом и вовсе стало столицей Кении с тремя миллионами жителей. К сожалению, это не все изменения, которые произошли в Найроби после прокладки железнодорожного полотна.
В момент основания станции совсем рядом с рельсами — на изгибах реки Найроби — загорали бегемоты, в зарослях папируса по болотистым берегам Нгонга и Матаре ликующе квакали лягушки, жизнь возле рек и речушек била ключом, поражая многообразием флоры и фауны.
Человеческое поселение во все возраставшей численности поставило некогда процветавшую экосистему в бедственное положение, вызвав массовое сокращение числа диких животных и ареала обитания их популяций.
Четыре реки по-прежнему протекают через Найроби, но из-за векового загрязнения многие люди стали воспринимать водные потоки как открытую канализационную систему. Всякий раз, когда на город обрушиваются дожди, районы его восточной части тонут в мутных сточных водах. Так дренажная система напоминает жителям о своей перегруженности и почтенном возрасте.
Буря в парламенте и Сумасшедшая линия в никуда
Отвлечемся на минутку от рассказа о строительстве и немного поразмышляем. Известно, что сорить деньгами британцы не любят. Тогда скажите, зачем Соединенному Королевству понадобилась железная дорога через Восточную Африку? Ее необходимость была для многих – в том числе даже для членов британского парламента – не очевидна. Попробуем разобраться в запутанной логике конца XIX-го века. Пожалуй, основной причиной была неприглядная «схватка за Африку», которую вели между собой ведущие европейские страны.
Великобритании, умудрившейся откусить самый большой и лакомый кусок в Африке, стоило много опасаться. Например, немецкого экспансионизма в Танганьике. Ее пугало, и небезосновательно, желание Франции утвердиться в верховьях Нила. В британских интересах необходимо было удерживать контроль над этой территорией, ведь Нил – ключ к контролю над Египтом, а, значит, и над Суэцким каналом.
Потому разумным было бы соединить железной дорогой свои территории на кенийском побережье с протекторатом Уганды. Тогда по этой линии, в случае нужды, стало бы возможным быстро перебрасывать войска для защиты империи и совершать военные поставки.
К тому же само существование Угандийской железной дороги наверняка стимулирует рост торговой активности, попутно обеспечив снижение транспортных расходов. И, вероятно, откроет доступ к богатствам из доселе малоизвестных центрально-африканских королевств. А также положит конец незаконной работорговле, которая все еще процветает на континенте.
Вот такие прекрасные аргументы приводились на заседаниях парламента, но, увы, они убеждали далеко не всех его членов. Ведь для реализации проекта требовалось солидное финансовое вливание – порядка 5 миллионов фунтов стерлингов!
Один из противников строительства – депутат Генри Лабушер так прямо и сказал о железнодорожной нитке Кения—Уганда: «Сколько она будет стоить, нельзя сказать. Куда она пойдет, никто не знает. В чем ее польза, никто не может догадаться… Это ничто иное, как сумасшедшая линия в никуда». Не удивительно, что ее так и окрестили — «Лунатик Лайн».
Однако после изнурительных парламентских дебатов деньги на эпическую Угандийскую железную дорогу были выделены.
Продолжение следует…
Теперь можно было бы продолжить рассказ о многотрудном строительстве железной дороги в Кении, но статья и так получилась очень большая, поэтому стоит ненадолго прерваться. А продолжение скоро последует…
Оставить комментарий