Архитектурные достопримечательности Найроби и Свет Кении

Недалеко от нашего отеля дымит-шумит своими восемью полосами Момбаса-роуд – главная артерия мегаполиса, постоянно забитая тысячами автомобилей, но мне кажется, что вечерний воздух Найроби наполняет сладкая свежесть. Наверное, так сказывается волнение от предстоящего путешествия в заповедник Масаи-Мара. Входим в свой гостиничный номер, осматриваемся. Ну что же, очень неплохо. А из окна нашего номера открывается потрясающий вид на город, который, кажется, сплошь застроен кварталами современных зданий.

Однако никто не приезжает в столицу Кении в поисках шедевров архитектуры – Найроби это вам не Рим с его жемчужинами зодчества, но, если внимательно присмотреться к городу, то между современными многоэтажными громадинами можно найти маленькие чудеса колониальной эпохи.

Хотя, конечно, надо помнить, что Найроби — город молодой, ему всего 120 лет, поэтому на обилие старинной архитектуры рассчитывать не приходится. Но несколькими историческими зданиями он может похвастать, и я о них расскажу, но прежде послушайте историю одного кенийского мальчишки.

Как становятся символом нации

В течение жизни ему довелось носить много имен, меняя их в силу разных обстоятельств, но сразу после рождения его звали Камау Ва Муйгай. Малыш появился на свет в деревне племени кикуйю незадолго до того, как железнодорожная ветка дороги Момбаса—Кисуму достигла открытой равнины, на которой сейчас находится Найроби.

Более точно назвать дату не представляется возможным, поскольку родители ребенка были неграмотны, а никаких официальных записей о рождениях и смертях среди коренных народов Кении не велось.

Так случилось, что мальчик вскоре лишился родителей, и его взял на воспитание дед — весьма влиятельный человек, по профессии деревенский колдун и целитель. Для сироты это была большая удача! Ведь теперь перед ним открывались потрясающие перспективы жизни сытой и обеспеченной. Но малолетний Камау решительно пренебрег этим блистательным будущим, когда в возрасте 10 лет убежал из дома.

И вот в ноябре 1909 года на пороге миссионерской школы возник маленький африканский абориген, который жаждал знаний. Мальчишка стоял практически голый – если не считать проволочных браслетов на руках и полоски ткани вокруг бедер. Глаза ребенка так умоляюще смотрели на британских миссионеров, что его приняли на обучение.

Мальчик на фото – внук нашего героя. Говорят, он очень похож на деда, когда тот был в его возрасте.

Миссионеры мечтали о создании новой Африки, а потому ученикам в школе преподавали не только Библию, но и английский, математику, обучали плотницким работам. По меркам того времени кикуйю, обладавший такой кучей познаний, считался весьма образованным человеком.

В августе 1914 года юного язычника окрестили под именем Джонстон Камау, и он, после окончания учебы, отправился искать себе применения в Найроби.

Тогда это был небольшой город, одна граница которого определялась железнодорожной станцией, другая — гостиницей Норфолк, и морем грязи, пролегавшим между ними. Жило в поселении примерно 10 тысяч человек.

Городская жизнь молодого человека складывалась неплохо: он получил работу в отделе водоснабжения городского совета, обзавелся женой, детьми и большим домом. Но за пределами уютного мирка нашего героя, кипело народное недовольство — все черноземы были отданы британской короне, аренда земель белыми поселенцами продлена на несусветные столетия, фермерам-африканцам запрещалось производство кофе и других прибыльных культур.

В это же самое время колониальное правительство стало приводить в действие ранее принятое Постановление о регистрации коренных народов. По нему все чернокожие мужчины в возрасте от 16 лет обязаны были носить при себе своеобразные удостоверения личности. Это была маленькая такая красная книжечка, где указывалась племенная принадлежность владельца, имелся отпечаток его пальца, перечислялась вся история его трудовой занятости со всевозможными комментариями от работодателей.

Бумажный документ полагалось хранить в так называемом «кипанде» — металлическом контейнере с цепочкой, который полагалось носить на шее. Причем вся конструкция сильно смахивала на ошейник для собаки. Среди африканцев это вызывало ожесточенные протесты, они расценивали ношение кипанде на шее как жестокий знак рабства.

Но, по правде говоря, эта задумка изначально не содержала в себе никакого оскорбительного подтекста: с помощью цепочки всего лишь попытались решить проблему отсутствия карманов в шука — традиционной одежде кенийцев. Почему на шею? Так ведь аборигены безо всяких проблем носят на шее монеты, нанизанные на шнур!

Как ни удивительно, но в это время официальной валютой Кении был не фунт стерлингов, а индийская рупия. Монета имела отверстие по центру, тогда как кошельков и карманов не было. В общем, хотели, как лучше, а вышло… Ну вы это сами знаете.

Это, конечно, не индийская рупия, но она ходила наравне с ней. Монета, специально выпущенная для обращения в Протекторате Кения и Уганде. И тоже с дыркой.

Для нашего героя 1922 год стал началом его политической карьеры. И тогда он взял себе новое имя — Джомо Кеньятта. Да-да, это в его честь назван аэропорт в Найроби! Интересно, что имя «Джомо» взято из языка кикуйю, на котором оно означает «Пылающее копье», а фамилией стало масайское название традиционного пояса из бисера — «Кеньятта».

Не удивляйтесь такому выбору: во-первых, между племенами кикуйю и масаи существовала давняя историческая связь, а во-вторых бабушка нашего героя происходила из племени масаев, где у него жило и здравствовало множество близкой родни.

Здания, которые выдержали испытание временем

Железнодорожный  вокзал

Лагерь, который волей обстоятельств стал стратегическим пунктом при строительстве железной дороги от Момбасы до озера Виктория, в течение короткого времени превратился в город. Маслянисто блестели рельсы, по обе стороны от них шли склады, а за ними территория еще в милю шириной резервировалась для железнодорожных целей. Однако нигде на станции не было видно вокзала!

А он был жизненно необходим городу с постоянным притоком торговцев, растущим числом поселенцев и правительственных чиновников. Когда, наконец, здание вокзала построили, то лондонская газета того времени с чувством написала: «Это — великолепное здание! С огромными часами, которые можно видеть и слышать в самых дальних пределах города».

В 2017 году Кения открыла новую железную дорогу между портовой Момбасой и столицей страны, поездка по которой занимает у пассажиров пять часов. Новый железнодорожный вокзал в Найроби теперь находится в 11,5 км от центра города.

…Теперь рядом со старой железнодорожной станцией располагается интереснейшая достопримечательность — Найробийский железнодорожный музей. Эх, вот куда хотелось бы сходить! Единственный в своем роде музей обещает увлекательный рассказ об истории строительства Угандийской дороги и возникновении города Найроби.

Посетителей ждут коллекции старинных локомотивов и вагонов, модель Lunatic Express, которую снимали в голливудском фильме «Из Африки», многочисленные фотографии периода строительства. А еще посуда, оборудование, телефонные аппараты Bakelite, медные колокольчики и другие интересные артефакты.

Среди любопытных реликвий сиденье Теодора Рузвельта, которое крепилось к передней части двигателя поезда. С него во время движения по трассе экс-президент без помех высматривал в дикой природе животных и отстреливал прямо с путевой линии свои трофеи.

Рядом с фотографией льва, стоящего на задних лапах словно дрессированная собачка, стоит маленькая коробочка, содержимое которой служит мрачным напоминанием о другой кровавой истории. В ней находятся три острых звериных когтя, которым уже более 100 лет. Они принадлежали одному из львов-людоедов, что наводили смертельный ужас на рабочих, ими хищники рвали плоть несчастных людей.

Коробочка, конечно, не рассказывает всей истории. Но если подойти к старинному вагону, то легко представить: вот дежурный офицер с ружьем устраивается в нем для ночной засады, для чего, в ожидании хищника, оставляет дверь чуть приоткрытой.

Ночь, все тихо, спокойно… И охотник ненароком погружается в дремоту. А тем временем легендарный лев Цаво крадется на мягких лапах вдоль путей… Вспрыгивает на площадку… Просачивается внутрь вагона… Бедный Чарльз Рилль!

Музей  Карен  Бликсен

Раз уж при разговоре об архитектурных достопримечательностях возникла музейная тема, то было бы здорово совершить прогулку по музею писательницы Карен Бликсен. Огромный сад, парк, красивый фермерский дом с черепичной крышей 1912 года постройки.

Внутри — плетеная и деревянная мебель в колониальном стиле, книги, личные вещи, фотографии, подлинная кухонная утварь… В экспозиции скрупулезно воссоздана обстановка, в которой жила баронесса Бликсен. Аж мурашки по коже, так хочу побывать в этом месте! Но и сюда – не в этот раз.

Легендарный  отель  Норфолк

Не прошло и пяти лет после трансформации палаточного лагеря железнодорожников в полноценный город с настоящими домами, как волнам новоприбывающих в Найроби потребовалось место для временного размещения. Первой городской гостиницей стал знаменитый отель Норфолк.

В нем останавливались, наслаждаясь его роскошью и удобством, мировые знаменитости, члены королевских семей и бесчисленное количество менее статусных гостей. С 1904 года он неизменно служил отправной точкой для приключенческого африканского сафари.

…Это случилось в ночь 31 декабря 1980 года. В отеле царила радостная суета – через три часа наступает Новый год! Постояльцы готовились к празднованию, как вдруг раздался взрыв, уничтоживший все западное крыло здания. В праздничную ночь погибло 16 человек — это были кенийцы, американцы, французы, двое британских детей, датчанин и бельгиец, и еще 87 человек получили ранения.

Оказалось, что некто с документами на имя Муради Акаали, накануне забронировал гостиничный номер и установил в нем бомбу. Подготовив нападение, террорист ускользнул.

Отель выдержал это испытание, а после 100-летнего юбилея Норфолк подвергся серьезной реконструкции, однако при этом владельцам удалось сохранить его утонченно-старинный шарм. В настоящее время он управляется престижной Fairmont Group.

Дом  Кипанде

Маленький пятачок площади в центре города окружают современные высотные дома из стекла и бетона. Гиганты скрадывают истинные размеры этого двухэтажного здания с башней. Трудно поверить, но в 1920-х и даже 1930-х годах прошлого века оно было самым высоким зданием в Найроби.

В 1889 году 32-летний Гурдит Сингх Найер в поисках лучшей жизни покинул родной Пакистан и отправился в Восточную Африку. Судьба занесла его в Момбасу, где он проработал какое-то время в Bank of India в качестве кассира. Но в разгар строительства амбициозной железнодорожной линии Кения—Уганда, чуткий пакистанец уловил витающие в воздухе новые бизнес-возможности.

Тогда он перебрался в Найроби и, набрав каменщиков, плотников и других мастеров, с головой погрузился в прибыльную сферу строительства. Дела у него шли неплохо, и вот в 1913 году в непосредственной близости от железнодорожного полотна он возводит новое здание. Удобно расположенное строение моментально арендует колониальное правительство сначала под склады, а потом ему нашлось еще одно применение.

К этому времени сэр Генри Конвей Белфилд — первый кенийский губернатор — разработал систему кипанде, согласно которой все африканцы мужского пола обязаны были проходить регистрацию и получать удостоверения личности. Поскольку все процедуры с документами происходили именно в этом здании, то понятно, откуда взялось его название — Дом Кипанде.

Построенный человеком, имевшим отношение к банковскому делу, Дом Кипанде в настоящее время представляет собой офис крупнейшего по размеру активов коммерческого банка Кении — KCB Group. И в этом есть какое-то своеобразное историческое изящество.

Мне нравится этот памятник истории и архитектуры: его сероватая каменная кладка и арочные изгибы вокруг дверей и окон. Стоит внимательнее посмотреть на интересные детали отделки переднего фасада. Необычная этажная башня: у ее основания симметрично возлегли фигуры величественных львов, выше расположился круговой балкончик, над ним — эмблема солнца (а вы, наверное, подумали, что это часы?) и купол, венчающий строение.

Галерея  Найроби

Это небольшое одноэтажное здание в колониальном стиле тоже принадлежит к числу исторических достопримечательностей Найроби. Его непростая история началась в 1913 году…

Город развивался, опираясь на два крыла власти – одним являлась штаб-квартира могущественной железной дороги, переведенная из Момбасы, другим была администрация провинции, что перебралась в молодой город из Мачакоса. Успевшая первой, Железная дорога зарезервировала под себя солидный кусок территории в центральном деловом районе города. Слегка припоздавшему Провинциальному комиссару и его чиновникам места там не нашлось, и железнодорожные власти никак не желали потесниться.

Донельзя взволнованный ситуацией, комиссар апеллировал к Лондону. В местные дрязги пришлось вмешаться британскому правительству, и тогда появилось это здание. В нем разместилась часть министерства по делам коренного населения и канцелярия администрации, где велся учет рождений, браков и смертей.

По своему предназначению офис правительственного комиссара использовался долго – вплоть до 1983 года, а затем администрация переехала на новое место. Опустевшее здание не имея, должного ухода, начало быстро разрушаться. Перемены к лучшему начались после 2003 года, когда старый офис передали в ведение института Национальных музеев Кении. В настоящее время он является Найробийской галереей.

В шести комнатах галереи размещены богатые коллекции африканского искусства и разнообразных исторических экспонатов. Тут и деревянные скульптуры, ритуальные щиты и копья, текстиль и вышитые бисером маски, ювелирные украшения и мебель. Да! Среди прочих музейных артефактов здесь хранится экземпляр знаменитого кипанде, которое носили на шее кенийские мужчины в колониальный период.

Большую часть собрания музея составило наследие одного из лидеров борьбы за независимость Кении и бывшего вице-президента страны Джозефа Зузарте Мурумби.

И есть еще один любопытный факт, связанный с галереей Найроби. При входе в нее посетители попадают в хорошо освещенный восьмиугольный зал, где находится так называемая «нулевая точка», от которой измеряются все расстояния в Кении.

И тогда он стал Светом Кении

В апреле 1931 года на железнодорожной станции Найроби можно было видеть, как группа пожилых женщин — някинюа – традиционным танцем и пением провожала далекий путь респектабельного темнокожего господина, каким по прошествии лет стал наш знакомый мальчишка. Сейчас он по делам Центральной ассоциации кикуйю отправлялся — сначала до Момбасы по Сумасшедшей линии, а далее на корабле в Великобританию.

В зажигательном припеве песни Кеньятту называли «нашим новым королем». Однако никто из членов танцевальной группы не мог даже предположить, что до возвращения короля на родину пройдет долгих 15 лет.

Часть этого времени он проведет в Москве, где будет изучать кучу наук, нужных борцу за независимость страны, — марксизм, военное дело, экономику, планирование. Он подружится с Николаем Бухариным, и наступит момент, когда ему покажется привлекательной идеология коммунистов. Все верно: необходимо свержение капиталистов! Для него – это белых поселенцев. И передача земли крестьянам! То есть племенам кикуйю. Но когда над Бухариным сгустятся тучи, советский морок спадет.

Умненький кениец быстро сообразил, что пора смазывать пятки салом, чтобы не оказаться где-нибудь в гулагах Сибири. Спешно уехав в Англию, он на всю жизнь приобрел иммунитет к коммунистическим идеям и в значительной мере утратил симпатию к Советскому государству.

Однако когда один любопытный британский репортер спросил его о впечатлениях от России, Кеньятта ответил, как опытный политик: «Это было очень интересно, сэр, но города были не так хороши, как в Англии, или даже во Франции или Германии. Люди на улицах также выглядели намного беднее».

Годы, проведенные за границей изменили Кеньятту, но за это время изменилась и его родная страна. В 1946 году в Кении с восторгом встречали пятидесятилетнего, высокообразованного и много чего повидавшего человека, который сразу стал лидером борьбы за независимость. В мае 1963 года его партия победила на выборах, а через год Джомо Кеньятта стал первым президентом независимой Кении.

Как ни отлична от нас Африка, но угодливые лизоблюды и там встречаются. Подобострастным льстецам и угодникам, что водили хороводы вокруг Президента, вдруг неожиданно открылось, что фамилия ее первого лидера удивительным образом перекликается с названием страны. Слушайте: ведь на суахили она созвучна словам «свет Кении»! Так мзи Джомо Кеньятта обзавелся этим почетным титулом.

В его честь были названы больницы, рынки, жилые массивы, многочисленные школы, два университета, международный аэропорт, главная улица в Найроби, а также Международный конференц-центр.

В гонке покорения небес

Международный  конференц-центр  Кеньятта (KICC)

Новому африканскому государству стали нужны правительственные и административные здания совершенно иного типа – их вид должен был ассоциироваться с идеями национального освобождения и вновь обретенной свободой. В 1967 году началась работа над зданием, которому по желанию президента Кеньятты предстояло стать лицом Кении.

В сентябре 1973 года состоялась церемония его открытия. Найробийский конференц-центр Кеньятта представляет собой структуру из:

• Круглой башни в 28 этажей, дополненной тремя уровнями подземной парковки. На протяжении десятилетий она доминировала над городом, оставаясь самым высоким зданием Кении и восточноафриканского региона.
• И относительно невысокой конструкции в форме африканской хижины с конусообразной крышей, в которой размещается огромный зал для проведения встреч и конференций.

Башня Международного конференц-центр Кеньятта предназначена под офисы, выставки, залы для проведения специальных мероприятий и собраний. Верх высотки занимает вращающийся ресторан с панорамным видом, еще выше находится вертолетная площадка. Вид оттуда не имеет себе равных: создается впечатление, что весь город Найроби у твоих ног.

Культовый центр окружают сады, бассейны, эффектные гейзерные фонтаны, а также внешняя парковка общей вместимостью на 1000 автомобилей.

Топ 5  самых  высоких  городских  зданий

Лучи африканского солнца дробятся в оконных стеклах небоскребов ультрасовременной кенийской столице… Найроби полон амбициозных проектов в сфере недвижимости: в городе уже насчитывается 18 зданий высотой более 80 метров. Но конкуренция за звание самого высокого сооружения не утихает.

На  звание  высочайшего  здания  Африки

Найроби готовится бросить вызов Йоханнесбургу – африканской столице небоскребов. В мае 2017 года был заложен первый камень в основание 70-этажных башен-близнецов Пиннакл в районе Аппер-Хилл. После завершения проекта, впечатляющая новостройка станет самым высоким зданием на континенте.

Нет, на фото совсем другие башни-близнецы. В этих 17-этажных высотных зданиях расположилась штаб-квартира одного из ведущих в стране медиа-домов – Nation Media Group.

О трущобах Найроби

Найроби – один из самых оживленных африканских городов, весьма привлекательный для иностранных инвесторов. Процветающий мегаполис оброс удобными жилыми домами, ультрасовременными небоскребами и шикарными торговыми центрами. Но никуда не делись вплотную примыкающие к нему ужасающие городские трущобы, в которых до сих отсутствуют канализация, водоснабжение и электроснабжение.

Журналисты не упускают случая подчеркнуть, как лачуги жителей трущоб резко контрастируют с прекрасными зданиями, столь любимыми градостроителями кенийской столицы. Лично у меня это вызывает только горький вздох: взять, к примеру, мой родной Саратов.

Да и в нем такого добра — развалюх без воды и канализации — сколько угодно! Ну разве что электричество в саратовских шанхаях присутствует, да хибары сделаны с поправкой на более суровые погодные условия — в нашем климате в картонной коробке не перезимуешь.

Сколько поколений людей — саратовцев — выросло в этих так называемых домах?

Поэтому у меня не возникло ни малейшего желания пройтись маршрутом по какой-нибудь из трущоб Найроби, вполне хватило поглядеть из окна автомобиля на сараи из ржавых металлических листов. Это – кусочек печально известной Киберы.

Портал в другую жизнь

Урбанизация уже давно не является новой тенденцией, но ее ход ускоряется с каждым днем: все больше бедных семей покидают свои деревни и отправляются в поисках лучшей жизни город. И попадают в суровую и мучительную реальность — жизнь без доступа к базовым услугам, здравоохранению или любым другим возможностям. По оценкам Всемирного банка, 56% городского населения Кении живут в трущобах, а это составляет более 4 миллионов человек.

Но в настоящее время Кения находится на подъеме. По многим параметрам жизнь сейчас лучше, чем была когда-либо. Отчеты о здоровье и образовании населения показывают, что показатели идут вверх. Проблемами трущоб занимаются общественные советы, политики, благотворительные организации и правительственные чиновники. И уже есть небольшие подвижки. Возможно поэтому жители неформальных поселений Найроби не теряют оптимизма и полны надежд на их преобразование.

​