Встречи сквозь столетия за чашкой чая в Саратове

Может и вы сейчас сидите у компьютера с чашечкой чая? Баранки небось разложили… Чаек-то пакетиковый заваривали? И воду, скорее всего, кипятили на газе. Или у вас для этого имеется электрочайник? А вот на рубеже XIX-XX веков все были убеждены: для приготовления настоящего чайного напитка – обжигающе-горячего, душистого и крепкого – чайник никак не годится. Для такого серьезного дела подходит только самовар.

Гонять чаи – занятие приятное

Вот стоит такой пузатенький красавец в воскресный день на столе саратовского обывателя, жарким блеском сияют-переливаются его начищенные бока, отражаются в подносе — обязательном элементе набора для чаепития.

Самовар шумит, словно живой, поет, попискивает – значит, закипает. На самом его верху — на конфорке — красуется чайник заварочный. Вокруг незаменимого домашнего агрегата выстроились плошки, миски с огромным количеством угощений. Рядом с горшком с топленого молока на блюде горкой лежат горячие пирожки.

Мелко наколот сахар – пьют вприкуску, для желающих поставлены вазочки с медом, ароматными вареньями – вишневым, клубничным, из черной смородины.

Сядешь за такой семейный символ уюта, перекрестишься, на вороте косоворотки пуговичку расстегнешь, и за приятным разговором с домашними незаметно выпьешь шесть-семь, а то и десять стаканов подряд. А к чаям обильным хороши лепешки сметанные, плюшки с повидлом, булочки с ванилью, халы с маковой посыпкой…

После горячего, крепко заваренного чайку и усталость как рукой снимет, и сил прибудет, и настроение поднимется.

Чай у нас китайский, а сахарок — хозяйский

Одно дело воскресное застолье, а как совместить приятность чаепития с обстановкой будней? Уж на что купечество занятой народ, но и они изыскивали для этого момент во время работы. В тот час, когда покупателей в лавке было мало, кто-нибудь из младших работников заливал воду в самовар, ладил сверху на него вытяжную трубу, разжигал. Закипал диковинный агрегат быстро — не дольше, чем вода в чайнике на газовой плите у нас на кухне.

А уж стоило самовару издать певучий звук, как тут можно было за стол садиться. Хозяин и приказчики, оставив кассу и прилавки, устраивались в закутке торгового заведения, доставали к чаю припасенную заранее закуску — почти в каждом городском квартале имелась бакалейная лавка и булочная.

Перед одним на столе лежит булка французская с кусочком колбасы, другой держит в руках пирожок от Филиппова, третий откусывает от ароматного архиерейского кренделя или ломтя белого калача с хрустящей корочкой. Проворно почаевничали – и, не засиживаясь, опять на трудовой пост.

Радушие и когда чаю не предложили

Хотя сушеный чайный лист как продукт стал распространяться в России с XVIII века, однако еще долго заваренное питье из него оставалось напитком привилегированных классов.

Смеркалось; на столе, блистая,
Шипел вечерний самовар,
Китайский чайник нагревая;
Под ним клубился легкий пар.
Разлитый Ольгиной рукою,
По чашкам темною струею
Уже душистый чай бежал,
И сливки мальчик подавал…

Время шло, и в середине XIX столетия, когда возрос торговый оборот с Поднебесной, китайская травка настолько подешевела, что вскоре чай стали пить не только в среде дворян, но напиток распробовали и полюбили в среде купеческого сословия, понравился он также мещанам, разночинцам, ремесленникам.

Незаметно обычай распивать чаи проник даже в быт вчерашних крепостных крестьян.

Да и такая статусная вещь как самовар со временем подешевела: с развитием производства ими вовсю стали торговать на всех ярмарках.

Потому-то русская живопись этого времени изобилует полотнами разных художников с пузатыми сосудами для кипячения воды и сценами уютных чаепитий. На них то русское дворянство наслаждается напитком из фарфоровых сервизов сидя за маленькими столиками, то купеческая семья чаевничает у самовара, чинно мелкими глоточками отпивая из блюдца.

На иных крестьянское чаепитие с блинами в русской избе, когда вся компания дружно прихлебывает — «мы за чаем не скучаем, по семь чашек выпиваем». Глиняная посуда на столе переливается яркой глазурью: тут и синь небесная, и фиолетовый, и сочный зеленый, и яично-желтый. Семья большая, но и самовар не мал – всем хватит…

Сложилась традиция радушия, равно действующая во всех слоях русского общества: для гостя первым делом ставили самовар. Не придумать было более холодного приема, когда пришедшего в дом не напоили чаем. Да и само чаепитие, потихоньку перестав быть отдельной процедурой, слилось с обедом, завтраком и ужином, превратившись в их завершающую часть.

Чай становится предметом первой необходимости

Напиток постепенно становится предметом первой необходимости. В конце XIX века он даже начинает фигурировать как элемент оплаты по трудовому договору, которая должна производиться «деньгами, харчами и чаем».

С 1886 года чайная заварка появляется в составе суточного порциона каждого военнослужащего русской армии – там она стоит в одном ряду с хлебом, мясом или сушеными снетками во время поста, крупой, и двумя чарками водки.

По сравнению с этими цифрами рядовые военнослужащие современной армии получают в своем пайке вдвое больше сахара, а вот дневная чайная порция у нынешнего солдатика стала в пять раз меньше.

В 1904 году, когда все внимание было поглощено событиями на Дальнем Востоке, московские газеты пишут: «Известная чайная фирма Перлова ежедневно всех отъезжающих на фронт снабжает чайным листом и сахаром. Каждому солдату выдают жестянку с чаем и фунт сахару.»

В разгар Первой мировой, когда по всей территории империи действовал сухой закон, появилось нестандартное использование чая: из него научились готовить чифирь — напиток, который действовал подобно алкоголю.

В январе 1917 года саратовские газеты с тревогой пишут о грядущем чайном кризисе. По этому поводу военно-промышленный и биржевой комитеты города обращаются телеграммами к министрам торговли, финансов и путей сообщения: «Запасов чая в Саратове нет. В скором времени краю грозит чайный голод. Москва, Челябинск и другие распределительные пункты сообщают об истощения запасов этого важного продукта.»

Но это еще будет не скоро, а теперь нам пора в Саратов.

В наше время в Саратове…

Перенесемся прямиком на Московскую – центральную и старейшую, улицу города. Что ее отличает от прочих городских магистралей? Во-первых, у нее солидная протяженность – около 5 км, во-вторых, она интересна с точки зрения архитектуры и истории, ну и в-третьих, не следует сбрасывать со счетов имеющееся на ней изобилие самых разных магазинов.

Но сегодня все наше внимание будет отдано небольшому участку Московской, примыкающему к центральной городской площади, которая в момент своего возникновения именовалась Хлебной – из-за устроенных на ней амбаров для хранения зерна.

В начале XIX века площадь была огромной и делилась Московской улицей на две части – правая часть в дальнейшем стала Верхним базаром, а левая, благодаря возведенному на ней в 1815 году зданию театра, обрела новое название и стала Театральной. Если театр и одноименная площадь до сих пор находится на своем месте, то территорию базара к настоящему времени заняли здания правительства и НИИ геологии и геофизики. На фотографии они за памятником Ленина.

Но и теперь Театральная площадь в иные дни превращается в торговую. Тут проходят традиционные ярмарки выходного дня.

Свежие продукты – овощи, молоко, мясо в ассортименте, рыба, мед, крупы и так далее. От покупателей нет отбою – цены доступные. Ну, сегодняшние цены вам хорошо известны, а вот какими они были 150 лет назад?

Сведения нашлись в старой саратовской газете:

Куда идти за всем этим благолепием? Конечно, большинство саратовцев спешили за покупками на Верхний базар.

Верхний базар в купеческом Саратове

Верхний базар – ко второй половине XIX века — основное место торговли и коммерции в купеческом Саратове. Что здесь только не продавалось! Под открытым небом и под навесами раскинулись ряды мясные, рыбные, щепные, скобяные, тут торговали съестными припасами — коровьим маслом, медом, орехами и прочим.

В посудных рядах предлагали горы всевозможной домашней утвари, при желании можно было сравнительно недорого купить разнообразную продукцию ремесленного производства.

Недаром Саратовский край называли «хлебной житницей»: в калачных рядах степенные бородатые торговцы предлагали муку и печеные изделия на любой вкус. Тут и душистый формовой хлеб — как ржаной, так и пшеничный, румяные сайки с пылу-жару, булки, пряники. А крендели? Этих было не меньше дюжины вариантов, и продавались они поштучно и целыми связками. И не только на Верхнем базаре, но и в бакалейных лавках, булочных, с лотков и вразнос!

О, не забыть бы про калачи! С пузыристой корочкой и белоснежным мякишем, такой нажмешь — корка опускается до самого низа, отпустишь — поднимается, как было.

Но вот в августе 1863 года газета «Справочный листок» пишет: «На Верхнем базаре произошел пожар, от которого сгорело 15 деревянных лавок. Огонь возник внутри лавочки, где продавался табак, зажигательные фосфорные спички и хлебное вино.» Увы, подобные происшествия, нарушающее нормальное течение жизни на рынке, были случаем нередким. К негативным моментам добавлялась скученность торговых мест, теснота в рядах и ужасающая антисанитария, царящая повсюду.

Каменные корпуса Верхнего базара

И вот с 1870-х годов на территории базара началась капитальная перестройка: взамен хаоса ветхих лавчонок стали возводить каменные павильоны для торговли. В разное время – с 1875 по 1898 гг. было построено 27 корпусов с 497 помещениями.

Удивительно, но несмотря на масштабную перестройку территории базара в советское время, кое-какие из старых каменных корпусов сохранились. В основном это те, что выходили на бывшую Александровскую, а теперь улицу Горького.

На саратовском Верхнем базаре самоварам был отведен специальный самоварный ряд, где стояли, как на подбор, овальные, круглые, шестигранные красавцы. Вот сверкают серебром дорожные самовары-малютки с узорчатыми ручками, стройной колонной ожидают своих хозяев десятилитровые семейные агрегаты, шеренгой стоят пятиведерные гиганты — самовары для постоялых дворов.

Эта сияющая золотом рать представлена в саратовском музе самоваров.

Из январской газеты «Саратовская копеечка» за 1912год: «В городском театре бойко торговали билетами беспроигрышной лотереи. Публика охотилась за самоваром и ковром, которые долго оставались не разыгранными. Одной изящно одетой даме достался мешок муки, но, смущенная, она отказалась взять выигрыш».

Заговорив о самоварах, как не вспомнить о чае. Газета «Саратовский справочный листок» от 1 октября 1865 года: «В конце сороковых годов чая в Саратове продавалось едва ли больше 50 тысяч фунтов в год. За 15 лет продажа чая возросла в восемь раз, теперь его продается за год до 400 тысяч фунтов. Напиток завоевывает все большую популярность.»

Конечно же, на базаре вели торговлю кондитерскими товарами, чаем, сахаром и кофе.

О регионалах и представителях московских фирм

Например, вот в этом корпусе, наряду с другими бакалейщиками, держал лавку известный в Саратове своим размахом и именитыми поставщиками купец 2-ой гильдии Н.Д. Чернов, у которого наряду со «свежей и в громадном выборе» гастрономией охотно раскупался бакалейный товар, в том числе чай и сахар. Купец и его магазин в Саратове хорошо известны:

— За чаем куда?
— К Чернову!
— А за сахаром?
— Опять к Чернову!

Торговля этими продуктами всегда шла рука об руку.

Что касается сахара, то в его ассортименте напрочь отсутствовал привычный нам быстрорастворимый сахар, зато присутствовали поражающие воображение сахарные головы – так назывались большие куски продукта конусовидной формы. Для колки голов в магазинах использовался специальный девайс — гигантского размера щипцы. Если доведется его увидеть — пять минут столбняка обеспечены.

На старинной фотографии этого корпуса видна рекламная доска одного из крупнейших поставщиков чая Российской империи — Товарищества «Караван», а среди арендаторов помещений значится товарищество «Братьев К. и С. Поповых».

Все верно – в Саратове фирма имела собственный магазин, склады с чаем и развеску. Чай предлагался покупателям в разной упаковке: в простейшем варианте это были привлекательные бумажные обертки, гораздо более интересной тарой служили жестяные коробки, но наиболее эффектным оформлением было подарочное, когда товар раскладывали в японские чайницы или хрустальные коробочки с замочком.

История первых судимых чайных аферистов

Интересно, что при выборе названий для своей продукции братья Поповы отказались от цветистых обозначений, которыми столь охотно злоупотребляли мелкие фирмы — у тех был если уж не «Редкостный ханский», то непременно «Царский букет» или «Богдыханская роза».

Братья не придумывали небывалых сортов чая, в их прейскуранте чайный товар шел без названий и различался только по номерам – №1, №2 и так далее. Что нисколько не умаляло его популярности среди российской публики и за границей.

У недобросовестных торговцев не раз возникало искушение сбывать свой сомнительный товар под видом продукции той или иной солидной фирмы. Много шуму наделал громкий процесс 1888 года о подделке китайского чая однофамильцами «настоящих» Поповых – тоже братьями, только не Константином и Семеном, а Александром и Иваном.

Мошенники добавляли в китайское экспортное сырье значительное количество посторонних примесей. Например, иван-чай, он же кипрей и копорская трава, а то и вовсе добавляли спитую заварку.

Низкопробная смесь шла на продажу снабженная этикетками, очень похожими на фирменную «Товарищества К. и С. Поповых». Хитрецы воспользовались совпадением фамилий, а присутствие на эталонной этикетке букв «К и С» ловко сымитировали, добавив на свою два слова «Контора и Склад», у которых все буквы, кроме первых, были набраны мелким шрифтом.

Публика ломилась на суд над лже-Поповыми: еще бы – ведь процесс шел при участии обер-прокурора А.Ф. Кони, сторону истцов представлял сам Ф.Н. Плевако, а защитой обвиняемых занимался известный адвокат Н.П. Карабчевский. Обманщиков лишили всех прав состояния и сослали навечно в Томскую губернию.

Однако даже столь серьезное наказание не послужило уроком для множества других прохвостов, желавших разбогатеть на подделке чая.

Чайный бизнес на перекрестке Саратова

Отметилась в Саратове также династия Перловых, которые к концу XIX века в более чем в пятидесяти городах России открыли 88 магазинов. Чайный магазин Торгового дома «Сергей Васильевич Перлов» находился в здании аудитории для народных чтений – это на другой стороне улицы Московской, напротив корпуса Верхнего базара.

Здание Народной аудитории предназначалось для проведения различных просветительных и благотворительных мероприятий. С 1901 по 1911 годы тут в двух комнатах приютилась не имевшая собственного помещения Саратовская ученая архивная комиссия вместе со своим растущим архивом, кучей старинных вещей, бесценных коллекций и археологических материалов. Лишь накануне своего 25-летнего юбилея СУАК благодаря Адольфу Андреевичу Тилло обзавелась собственной крышей.

Теперь в здании Народной аудитории располагается областная универсальная научная библиотека — место работы с книгами и оазис тишины. А в революционные годы это было одно из самых шумных мест в городе, где бушевали нешуточные страсти, и политики со всей силой непримиримости кричали, обличали, проклинали и призывали.

Наискосок от этого здания — на нижнем этаже гостиницы «Московская» — расположилось представительство фирмы «Товарищества чайной торговли «Василий Перлов с Сыновьями».

А по соседству находилась булочная, принадлежащая Александру Васильевичу Скворцову — представителю известного в Саратове купеческого клана.

Дом мукомола Скворцова

Владелец дома со сфинксом – присяжный поверенный А.И. Скворцов – приходился ему племянником, а родным братом был именитый саратовский мукомол Николай Васильевич Скворцов – один из пяти мучных королей города. Кстати, дом этого Скворцова прекрасно сохранился до наших дней.

Это красивое здание с симметричным фасадом и с пятью легкими ризалитами, которое чрезвычайно украшает рельефная кладка. Весь его первый этаж занимают кафе и несколько предприятий торговли. В этом есть некая преемственность: ибо и до революции нижнюю часть здания сдавали внаем под магазины. Среди других был там чайный магазин Высоцкого.

В 20-е годы прошлого века бытовала забавная поговорка: «Чай Высоцкого, сахар Бродского, Россия — Троцкого». Если последнего еще худо-бедно помнят, то две первых фамилии для наших современников однозначно соотносятся с выдающимися поэтами, но никак не с именами чайного и сахарного магнатов, блистательных предпринимателей Российской империи.

Без сахара и ныне сложно представить стакан с чаем, а тогда семейство Бродских было монополистом в производстве этого продукта.

Знаменитая чаеторговая фирма «В. Высоцкий и К°» — контролировала треть чайного рынка страны. Годовой оборот ее, который является одним из главных показателей успешности компании, превышал поистине астрономическую цифру в 30 миллионов. Один за другим открывались ее филиалы по разным городам страны — в Казани, Саратове, Харькове, Нижнем Новгороде. Качество продаваемого ею товара было безупречным.

С уличной стороны из окон дома открывался вид на шумную Московскую, где вовсю кипела жизнь и дребезжали по рельсам зеленые вагончики конки. По линии маршрута их до 1908 года тянули выносливые рабочие лошадки, а потом стала передвигать чудесная сила электричества. С общественным транспортом любил посоревноваться в скорости ценитель египетского стиля адвокат А.И. Скворцов, галопируя на любимой кобыле Жозефине.

По булыжной мостовой взад-вперед сновали извозчики, а ломовики в фартуках на телегах развозили укрытый брезентом груз по лавкам, трактирам и ресторанам. Куда-то резво бежали мальчишки-посыльные, деловито шагали конторские служащие, валом валил народ из дверей церкви после окончания службы. Путались в ногах собаки, которых сводили с ума лакомые запахи уличной еды. Приезжие из деревни ошарашенно таращили глаза на все эту невероятную городскую круговерть.

Со стороны двора в чердак дома мукомола был встроен мезонин, откуда открывался вид на горную часть Саратова, на шумные ряды Верхнего базара и Сретенскую церковь между ними. На месте шумного торжища сегодня стоят правительственные здания, территорию храма занял газон с жутковатым творением под названием «Сердце губернии».

Угловой дом купца Борисова-Морозова

Через два дома от владения Скворцова по направлению к Александровской находится внушительных размеров угловая постройка. На рубеже веков здание принадлежало купцу первой гильдии Павлу Прокофьевичу Борисову-Морозову.

Это был крупный предприниматель старой закалки, которому принадлежало несколько мест благоприобретенной недвижимости, а также целый ряд прибыльных производств. Он располагал небольшой мукомольной мельницей, маслобойным заводом, мыловарней и одним из кирпичных заводов, что десятками грудились по склонам Глебучева оврага.

До сегодняшних дней на центральном картуше сохранились инициалы владельца.

Как случилось, что дела столь заметной фигуры из делового купеческого сообщества Саратова пошли наперекосяк? Может быть, Павел Прокофьевич в какой момент ошибся? Или он просто постарел и утратил хватку? В качестве последнего средства спасения Борисов-Морозов обратился в Саратовское отделение Государственного банка России, но ссудный комитет, учитывая текущее состояние его дел, отказал купцу в кредите. Дальше неприятности только умножались.

В 1912 году дела Борисова-Морозова окончательно расстроились, после чего его домовладение перешло в руки другого хозяина. Новый владелец здания, пользуясь его удачным расположением и близостью к Верхнему базару, решил зарабатывать на выгодной сдаче помещений в аренду. За арендаторами здания дело не встало, но наиболее солидным из них оказался купец Тимофей Дмитриевич Тименков, разместивший в арендованном помещении на первом этаже свой магазин чая.

Теперь его помещения занимает обувной магазин.

Это было не единственное место в городе, где Тименков предлагал свои товары — чай, сахар и кофе, но эта торговая точка на углу перекрестка Московской и Александровской буквально процветала. Кстати! Теперь вы понимаете, почему в народе этот перекресток назывался «чайным»?

Продолжение разговора о саратовском чаепитии

На этом разговор о чае не заканчивается. В следующий раз нам предстоит посетить еще один уголок купеческого Саратова, узнать еще несколько историй о горожанах и старинных зданиях, отыскать место, где продаются лучшие сорта популярного напитка. Готовьтесь: накрывайте нарядной скатертью стол, выставляйте на него все атрибуты чаепития — сахарницы, чашки, ложки, чайники и самовар, мы скоро продолжим…

​