Cтеклянные артефакты Саратова — кирпичи Фальконье и призмы Люксфера

Все начинается с чего-то. Иногда — с удивления. Вот Саратов – как раз такой, он способен удивлять. Так еще не давно были на слуху приключения одного местного депутата, а чуть позднее на родине спикера Госдумы разыгрался скандал с московским депутатом самого высокого уровня, потом надолго внимание общественности было приковано к пленкам с хроникой пыточных будней в учреждении саратовского тюремного ведомства. Какое уж время – такие события. Но Саратов — город многогранный, и далеко не все из происходящего в нем по разряду удивительного, окрашено в мрачные тона.

В нашем случае все началось с прогулки по исторической части города. Мы шли по его улицам, поглядывая на здания по сторонам. Сколько тут образцов интересной архитектуры! Вот фундаментальное строение в неоклассическом стиле, за ним ряд изящных купеческих особняков, а это жилые дома почтенного возраста, давно перешагнувшие столетний рубеж.

И вдруг на хоженой-перехоженой улочке Саратова мы остановились перед старым домом, построенным еще в конце XIX века. Потому что увидели нечто. Оказалось, что здание, кроме прочих своих достоинств, обладает еще одной неочевидной достопримечательностью. Вот она, затаились на боковом фасаде.

Посмотрите, на эти удивительные архитектурные элементы, похожие на сращение фиолетовых кристаллов. Правда, перед демонстрацией диковинок неплохо было бы их помыть. Но уж как есть…

Смотрим, и тут же возникает куча вопросов. Что представляют собой элементы этого сапфирового конгломерата? Фигурные стеклоблоки или стеклянные кирпичи? Кто их придумал? Когда? Почему они имеют такую форму? Чем они хороши? Где их производили в России?

Для получения ответов совершим небольшое путешествие в прошлое. А заодно узнаем, можно ли подобные штучки увидеть еще где-нибудь в Саратове.

Кстати, стоит заметить, что подобные стеклышки уже давно стали предметами коллекционирования. На рынке антиквариата стоимость единичных экземпляров может достигать 5 тысяч рублей.

Стекло как полноправный строительный материал

В истории человечества масса выдающихся изобретений, среди которых создание стекла стало одним из самых важных и востребованных достижений. Материал нашел широкое применение в быту и промышленности – это и очки – верные помощники слабым глазам, линзы для медиков и ученых, посуда, зеркала и прочие предметы интерьера. Из стекла делают произведения искусства и компоненты волоконной оптики.

Но все-таки первое, что приходит голову при упоминании стекла – это стеклянные окна, которые приносят свет в пространство жилища и дают возможность видеть из дома окружающий мир. Этапом в истории архитектуры стала Всемирная выставка в Лондоне 1851 года, на которой были продемонстрированы возможности стекла как нового строительного материала.

Тогда перед восхищенными зрителями предстал поражающий размерами Хрустальный дворец. Композиция пятинефной постройки с трансептом восходила к готическим соборам, длина его равнялась 564 метрам, ширина — 139 метрам, высота — 20,31 метра. Величественный павильон, казалось, состоял только из стекла, заполнившего собой все пространство, сотканное из кружева чугунных стоек и арочных изгибов стальных балок.

Это легендарное пронизанное светом здание олицетворяло триумф новых технологий. В основу конструкции павильона была положена идея монтажа стандартных частей и применение листового стекла. Каркас из несущих столбов заполнялся рамами, каждая из которых заключала в себе по 3 стеклянных листа, максимально возможного на тот момент размера — 122 × 25 см.

Появление нового типа архитектурного стекла

Знакома ли вам фамилия Фальконье? Нет, не Фальконе, а именно Фальконье? Если фамилия скульптора на слуху, то кем был второй человек?

Гюстав Фальконье (годы жизни с 1845 по 1913) родился в Швейцарии, точнее в Ньоне — небольшом городке на берегу Женевского озера. После окончания обучения в парижской Школе изящных искусств, выпускник вернулся в родной город и занял там должность ведущего архитектора.

Работы в городе был непочатый край, и энергичный шотландец сумел успешно воплотить в жизнь много интересных проектов. Но прославился он другим: пытливый ум и исследовательская жилка сделали главной жизненной страстью этого человека технические изобретения. Да и время было такое — рубеж веков, время экспериментов. И однажды он начал опыты со стеклом…

А уже в конце 1880-х годов им был представлен на суд публики новый тип строительного блока, изготовленного из стекла. Создатель называл свое творение «стеклянным кирпичом». Невиданная доселе вещь, прозванная за свои потенциальные возможности «мечтой строителей и декораторов», вызывала огромный интерес.

Будучи представленным на Всемирной выставке в Чикаго в 1893 году, изобретение произвело фурор и получило серебряную медаль за «новый подход в строительстве». Высокая оценка также ожидала стеклянные кирпичи Гюстава Фальконье на проходившей в 1900 году Всемирной выставке в Париже. Патенты на производство новаторского продукта были куплены многими европейскими странами и Соединенными Штатами.

Не будет преувеличением сказать, что с этого времени началась повальное увлечение творением Фальконье. Величайшие архитекторы-авангардисты Эктор Гимар, Огюст Перре, Ле Корбюзье и менее именитые их коллеги были очарованы новыми возможностями игры со светом, что открылись перед ними благодаря замечательным стеклоблокам.

Спектр использования стеклянных кирпичей был чрезвычайно широк: от заполнений оконных проемов до изготовления целых стен, перекрытий и даже полноценных построек. Их можно было увидеть в зданиях самого разного назначения: в городских особняках и многоквартирных доходных домах, банках, театрах, больницах и промышленных предприятиях. Или в оранжерее как, например, на этой старинной фотографии.

Чем стеклоблок отличается от стеклянного кирпича

Что это мы – называем стеклянное творение Фальконье то кирпичом, то блоком. Пора уже расставить все точки над «i». Итак, во-первых, то и другое представляет собой изделие из стекла. Во-вторых, основное отличие этих предметов заключено внутри. Кирпич – он и есть кирпич, пусть даже из стекла – по определению это монолитный брусок. А вот устройство блока иное – он образован соединением стеклянных пластин и, напоминая по форме кирпич, внутри полый.

Какова же была технология производства стеклоблоков у Гюстава Фальконье? Сложный многогранный кирпич начинался с капли расплавленного материала, которую мастер набирал стеклодувной трубкой, начиная выдувать, вытягивать, увеличивать в размерах. Затем пузырь заготовки помещался в специальную металлическую форму, где он под напором вдуваемого воздуха облегал весь объем заданной модели, сохраняя при этом полую середину. Процесс работы требовал одновременного участия нескольких человек.

В этом долгом деле главное — терпение и аккуратность. Одно неверное движение, и стекло можно отдавать на переплавку. На пути к идеальному стеклянному кирпичику – прозрачному, ровному со всех сторон, с отчетливо отпечатанными гранями — много сложностей. Например, блок может не продуться, тогда он будет лишен четких верхних плечиков.

Классическим браком, даже при хорошей печати, считалось мутное стекло, так называемая мошка. Она получается, если взятая стекломасса была свежерасплавленной, из которой не полностью вышли пузырьки воздуха. По правилам стекло должно выстояться определенное время при тысячеградусной температуре.

Об иных тонких моментах производства даже не догадаешься. К примеру, дышать следует осторожно и несколько в сторону. Почему? Стеклодувы, обильно потея от жары, пьют много воды, отчего выдыхаемый ими воздух становится чересчур влажным. А это несет в себе потенциальную опасность конденсации влаги на изделии, что тоже может испортить его внешний вид.

В момент отделения изделия от трубки, в нем образовывалось маленькое отверстие, которое сразу же герметично запаивалось стеклянной пробкой. После чего новорожденный стеклянный кирпичик отправлялся в горячую печь для обжига, где ему предстояло долго остывать.

Так что сами видите – этот стеклянный камень швейцарского изобретателя представлял из себя скорее блок, нежели кирпич.

Готовый продукт имел легкий вес, хорошо пропускал свет, отличался долговечностью и эстетичностью, не требовал специального ухода, был абсолютно негорючим и, в то же время, не боялся влаги. К тому же, воздух, находящийся внутри изделия, в процессе охлаждения сжимался, образуя частичный вакуум, благодаря чему строительный материал дополнительно обретал такие неоценимые для человеческого жилища качества как прекрасная звукоизоляция и способность удерживать тепло.

Но были у стеклянного кирпича Фальконье и серьезные недостатки. Во-первых, долгое производство. Причем в процессе создания присутствовала не заводская штамповка, а ручной труд стеклодува. И, во-вторых, возникала проблема с заменой блоков.

Поскольку это выдувное стекло, то в блоках было не обойтись без отверстия. Но даже у небольшого отверстия со временем может произойти нарушение герметичности, что приведет к запотеванию изделия и, следовательно, к необходимости его замены. Да и к тому же, камешки элементарно могли выпасть со своего места или по причине человеческой небрежности расколоться! Но что делать, если они при этом были собраны в единую конструкцию или намертво вмонтированы в каменную кладку? В большинстве случаев решение подобного вопроса оборачивалось сложной задачей.

Дизайн стеклянных камней

Первые модели кирпичей Фальконье имели форму квадрата, слегка выпуклого в центральной части, чтобы давать рассеянный свет. Позже блоки стали производиться разных геометрических форм с рельефом по поверхности.

Предполагалось, что ими закладываться будут не только световые проемы, например, окна в ванной комнате, создавая там свет и приватность, но и часть стен, наружных террас, либо эркеров. Поэтому по торцам стеклянного новшества шли специальные борозды для заливки связующего раствора, призванного скреплять элементы в кладку.

Типовые формы своего маленького чуда автор, не мудрствуя лукаво, просто пронумеровал. Простейшие образцы — в виде квадратиков — шли под номерами с 1 по 3, вид пирамидки с плоским основанием был у формы номер 5, а те отливки, что обрели наибольшую популярность в России, имели номера 8 (вид часов с ремешком) и 9 (ромбовидная форма). Хотя, говорят, в Петербурге нередко встречаются блоки под номером 7 – шестиугольники, напоминающие соты.

Для максимально плотного заполнения прямоугольных проемов в продаже имелись половинки, четвертинки и трехчетвертные части блоков.

Теперь о цвете исторических стеклянных блоков работы Густава Фальконье. Большинство производимых им кирпичей имели зеленоватый оттенок — цвет обычного стекла, получаемого из обычного кварцевого песка, содержащего железо и другие примеси.

Чтобы устранить этот эффект, во время производства стекла добавлялся «обесцвечивающий агент», такой, как диоксид марганца. Но проходили десятилетия, и у таких изделий под воздействием солнечного ультрафиолета марганец начинал медленно менять цвет, обретая пурпурные, аметистовые или красно-фиолетовые тона. Цвет стекла определяло количество марганцевой добавки.

Проводя эксперименты с цветом, Фальконье окрашивал стеклянную массу в процессе плавления в янтарный, зеленый, желтый, опалово-молочный, синий цвета. При этом все кирпичи окрашивались полностью. Лишь красные камни делались по-другому: поверхность бесцветного блока покрывали тонким слоем дорого рубинового стекла, в свою очередь окрашенного соединением золота при варке. Ну и стоили такие более чем в два раза дороже прочих.

Соблазняющие яркими красками выдувные изделия можно было использовать в качестве декоративных элементов при оформлении интерьера помещений.

На картинке образцы многофункциональных кирпичей Фальконье нескольких моделей и различных цветов.

Когда стеклоблоки появились в России

Каждый школьник знает, что кофе в нашей стране появилось благодаря Петру I, император также завез к нам картофель, подсолнечник и моду на курение трубки. Но никто не может точно сказать, когда Россия познакомилась со стеклянными кирпичами. Считается, что этот новый, потрясающей красоты строительный материал, носящий имя своего создателя, попал к нам практически сразу после своего изобретения.

Зато известен год первого упоминания кирпичей системы Гюстава Фальконье в российской прессе. Им стала небольшая заметка в журнале «Строитель. Наше жилище» за 1895 год, в которой приводилась стоимость кубического метра пустотелых камней из стеклянной массы, производимых фирмой инженера Неппа в Лейпциге: изделия цвета обычного стекла шли по цене 18 австрийских гульденов, белые – по 21 гульдену, ценник на желтые синие и зеленые был выше – 24 гульдена.

Там же указывалось, что 100 штук кирпичей обходились российскому покупателю примерно в 30-35 тех же денежных единиц, что равнялось примерно 25 рублям. Интересно сравнить это с зарплатами рабочих и существующими в то время ценами.

Кто производил эту красоту в России?

Новшество, выглядевшее красиво и обладавшее многими полезными свойствами, было оценено по достоинству и уже в начале 1900-х годов прошлого века появилось в Царской России. Сначала это был импорт блоков из Польши и Прибалтики от иностранных производителей, а потом подключается масса наших заводчиков — в Москве, Санкт-Петербурге и гораздо реже в провинции.

Швейцарец защитил свою интеллектуальную собственность патентами. Заграничные производства, покупая право на воспроизводство технологических процессов, могли пользоваться всеми преимуществами разработанных им технологий, перенимать их, воспроизводить продукт и получать доход.

Если на оригинальном стеклоблоке Фальконье на торце писалась фамилия изобретателя, то российские производители на боку изделия ставили свое клеймо, которое могло дополняться отметкой, что кирпич изготовлен по патенту. Но тут надо сказать, что пройдет немного времени, и в 1913 году умрет изобретатель, а поскольку у него не останется прямых наследников, то продлевать патенты будет некому. Следствием это грустного события станет то приятное обстоятельство, что для законного использования изобретения покупка лицензии перестает быть необходимой.

Интересно, что по лицензии уникальный строительный материал выпускал «М. Франкъ и Ко» в Санкт-Петербурге, Успенский стеклянный завод с производством аптечной и питейной посуды во Владимирской губернии и хрустально-стеклянная фабрика в Саратовской губернии. Торжественное открытие последней состоялось в 1899 году. Здесь также наряду с кирпичами Фальконье производили бутылки, банки и аптекарскую посуду.

Располагалась эта фабрика в деревне Хватовка Вольского уезда (теперь — Балтайский район), что находилась во владениях графов Нессельроде. В описываемое время и сама Хватовка, и прекрасная барская усадьба в Царевщине, и многочисленные окрестные земли принадлежали чрезвычайно интересному представителю дворянского рода — графу Анатолию Дмитриевичу Нессельроде. Персона его сиятельства, а также его удивительные предки и незаурядные потомки заслуживают отдельного рассказа.

Реализуя свой стеклянный проект Анатолий Дмитриевич учел все: неистощимые запасы песков, пригодных для стекловарения, обширные лесные массивы, которые будут служить топливом для стекловаренных печей, и непосредственную близость железной дороги.

Не удивляйтесь увиденному: после эмиграции А.Д. Нессельроде, с 1910г. завод отошел под управление инженера А.К. Штучкова, бывшего служащего графа.

Недолгая эра стеклянных блоков в Хватовке закончилась после революции, но сам завод еще долго проработал. В 50-е годы он выпускал оконное стекло, банки и бутылки разного калибра, в том числе маленькие баночки для икры. Тогда Хватовский завод считался предприятием республиканского значения и был гордостью Саратовской области. Конец предприятию пришел с перестройкой. Сейчас от него остались лишь полуразрушенные кирпичные стены, да заводская труба.

Саратовские сокровища

Уверена: к этому моменту у читателя возник азарт поиска: где же в Саратове искать сохранившиеся памятники с кирпичами Фальконье? Назовите адреса! Но прежде нужно высказать два соображения.

Во-первых, на территории России начала прошлого века швейцарское изобретение активно использовалось в Москве и Санкт-Петербурге, тогда как в провинции находилось ему применение в гораздо меньшей степени. Следовательно, и зданий с сохранившимися редкими дореволюционными артефактами тут не так уж много.

Во-вторых, приходится серьезно опасаться ушлых собирателей, которые приходят в заповедное место и выковыривают стеклоблоки — ведь они такие красивые, дорогие и легкие. Это вам не чугунные люки собирать или кирпичи с клеймами. Краеведы знают расположение объектов, но не любят озвучивать адреса.

Поэтому мой вам совет: идите гулять. Поднимайте повыше головы, смотрите на брандмауэрные стены, осматривайте задние фасады в сооружениях начала XX века, особенно в модерновых домах. Правда, вход во многие дворики на кодовых замках, да и в подъезды чужому не проникнуть. Тут уж нужно обладать определенной смекалкой.

Но вам я все-таки покажу два места, где сохранились стеклянные раритеты. Но помните — туда только с фотоаппаратом.

В подъезд старинного саратовского доходного дома Левковича и прорываться не пришлось.

Подъезд когда-то был просто роскошным. Изящная чугунная лестница. Обратите внимание на подоконники – чистый Петербург в стиле модерн.

Пример освещения и украшения лестничных клеток блоками Фальконье.

А вот в этот дом — памятник градостроительства и архитектуры регионального значения — нас никто не впустил. А так хотелось…

Ведь известно, что внутри сохранилось много интересного – деревянные лестницы, оригинальная напольная плитка в подъезде, резные квартирные двери, остекление по системе Фальконье. Может, кому-то и посчастливится. Существует же фото окна, сделанное в этом доме одним из везунчиков.

Смотрю на него и думаю, а ведь кирпичики и впрямь выглядят драгоценными «лунными камнями»…

Еще один из видов архитектурного стекла рубежа веков

В то же самое время, когда Фальконье занимался разработкой пустотелых стеклянных кирпичей собственной системы, появился еще один вид строительного стекла – так называемые светопроницаемые призмы Люксфера, в которых также была использована идея использования преломления света. Люксфер – от латинского «нести свет».

На аналогичной концепции основывалась работа палубных призм на парусных кораблях. До появления электричества подпалубные зоны освещались свечами или масляными лампами, что могло оказаться фатальным для деревянного судна, особенно если оно перевозило легковоспламеняющиеся или взрывоопасные грузы. Тогда как стеклянные призмы — куски цельного стекла с плоской поверхностью и треугольной или призматической формой внизу — не несли опасности возгорания, поскольку всего лишь преломляли и рассеивали естественный солнечный свет в нижележащее пространство.

Джеймс Пенникуик, основатель компании «Luxfer Prism Company», предложил миру свой вариант стеклоблоков. Его блок, состоящий из двух прижатых друг к другу под действием высоких температур половинок жаропрочного стекла, имел на задней стенке ряды пирамидальных призм специальной конструкции, которые выполняли функцию перенаправления световых лучей под определенным углом.

Компания в своем каталоге предлагала более пятидесяти вариантов призм с различными углами, каждая из которых по-своему преломляла свет. Призмы люксфера, действуя подобно линзам Френеля в маяках, обеспечивали в 50 раз больше света, чем листовое стекло.

В конце XIX-го века эта система освещения была адаптирована для наполнения легким и приятным глазу светом офисов и магазинов на узких городских улицах. Она была способна залить дневным светом дома, зажатые между высокими зданиями, квартиры, чьи окна смотрели в глубокие дворы-колодцы.

И, наконец, светильники, встроенные в тротуары – в рекламах производителей их еще называли «иллюминаторы» – обеспечивали проникновение дневного света в подвальные помещения и цокольные этажи зданий. В то же время массив стеклянных тротуарных призм, заключенный в чугунную раму, образовывал достаточно прочную поверхность, способную выдержать вес пешеходов, повозок и автомобилей.

Как и стеклянные кирпичи «Фальконье», изделия Люксфер Призм Компани активно использовались в строительстве зданий в США, Великобритании и Канаде. Исторически тротуарные решетки имели вставки из стеклянных призм квадратной формы, но светопропускающие элементы также могли быть круглыми или ромбовидными.

Блок составлен из различных призм для тротуаров, найденных в Ванкувере. Фотографии сделаны моим братом Владимиром.

Решетки с призмами Люксфер появились также в европейских странах, в том числе в Российской Империи. Их выпускало множество фирм, например, та же самая фирма семейства Франк.

Ушло то время, когда тротуарные призмы служили изначально важной цели, теперь человечество по большому счету перестало нуждаться в иллюминаторах для освещения. Теперь редко кому удается увидеть призмы снизу, зато стало возможно видеть те же решетки так сказать в их обратном использовании: когда под ними размещаются осветительные приборы, благодаря чему создается необычная подсветка зданий.

Необыкновенно эффектно выглядят в темное время суток стеклянные блоки на тротуаре Ванкувера, снабженные цветной подсветкой. Да и днем они способны скрасить серую картину городских улиц.

Со временем люксферы начали биться, возможно, в том была немалая вина дворников, ломами коловших лед. По весне через щели и трещины начала просачиваться вниз влага, а уж когда электричество перестало быть штукой экзотической, то ставшие ненужными решетки решительно закатали в асфальт и позабыли об их существовании.

Считается, что в Саратове тротуарные иллюминаторы — эту некогда вездесущую часть городского пейзажа — окончательно уничтожили где-то в середине 60-х годов. Но, возможно, придет время и людям захочется восстановить исторический облик улиц, и тогда эти уникальные архитектурные артефакты достанут из-под асфальта и установят на своем месте.

Он мог бы стать символом Саратова

Перед вами самое сердце Саратова — перекресток проспекта Кирова с улицей Максима Горького. Именно здесь 130 лет назад появился первый электрический уличный фонарь, распространявший по мнению горожан «сильный и приятный свет далеко во все стороны».

В середине 80-годов прошлого столетия проспект Кирова превратился в любимое место прогулок саратовцев – закрытый для проезда транспорта зеленый бульвар, на котором тут и там стояли нарядные навесы-колокольчики у столиков летних кафе-мороженых. Тогда же на этом перекрестке появилось чудо — переход с подсветкой. Перед глазами так и стоит картина из далеких лет моего детства: я тяну за ручку шестилетнего брата, за спиной шагают родители. Мы переходим дорогу, а под нашими ногами сияют и переливаются огнями плитки толстого литого стекла. Зеленый – иди, красный – стой. Восторг!

Идею подобного перехода подсмотрел где-то в Европе тогдашний первый секретарь обкома и решил ее реализовать в Саратове. Но при строительстве что-то пошло не так – переход чаще бездействовал, чем работал. А вскоре и сам автор задумки перебрался на повышение в столицу, после чего на ремонт достопримечательности денег у властей стало хронически не хватать. Что и решило судьбу уникального светового перехода. Так и не ставший символом города, он, вместе с тысячами затраченных рублей, оказался погребенным под слоем асфальта.

P.S. А вот какие интересные находки были сделаны во время реставрации объекта культурного наследия «Гостиница Московская». Во время работ, что проводились на третьем этажа, в коридоре обнаружились несколько иллюминаторов для межэтажного освещения, а окно торцевой стены четвертого этажа порадовало остатками стеклянных кирпичей Фальконье. Все исторические элементы — иллюминаторы и оконное заполнение — будут отреставрированы и воссозданы.

​