Разгаданные и неразгаданные тайны старинных кирпичей Саратова

Человеку часто кажется, что чудеса, приключения и все необыкновенное может произойти с ним где-то далеко от родного дома, но ни никак не там, где он прожил всю свою жизнь. Так было и со мной. Вот и старинные дома исторического центра родного города я старалась фотографировать подальше от вдоль и поперек исхоженных мест детства и юности. Но на исходе этого дня закатное солнце вдруг открыло мне над неказистым домом по соседству кое-что интересное.

Увидев меня с фотоаппаратом, из окна высунулась немолодая женщина и, как это часто бывает, стала расспрашивать, зачем я снимаю их дом. Иногда с опаской, а порою с надеждой, но люди в таком случае часто принимают фотографа за представителя местных властей, которые наконец-то заинтересовались житьем-бытьем своего электората. Да и в этом доме ждут, давно уже ждут расселения, потому что…

А потом она рассказала, что до революции дом и место рядом принадлежали купцу-мыловару не слишком высокого пошиба. В доме жила семья, а само производство, где в большом чугунном котле варилось мыло, находилось на некотором отдалении. Эти сведения стали известны моей новой знакомой от древней старушки, единственной жилицы, которая осталась здесь от старого режима.

И вот тут оно и случилось. «А вы не обратили внимания, — продолжала разговор словоохотливая новая знакомая, — что нацарапано на стенах дома? Тут есть очень старые надписи. Выпускники школы оставляли.» И я увидела. Сначала их, а потом еще кое-какие знаки на кирпичах, которые имели явно заводское происхождение. До этого момента я просто не обращала на них внимания. И это стало началом моей кирпичной истории.

Такие разные и все же одинаковые

Сколь бы ни был велик и разнообразен мир современных строительных материалов, но кирпич в нем заслуженно занимает главенствующее место. Хотя… О каком, собственно, кирпиче идет речь? Вон их сколько самых разных: пустотелый и полнотелый, рядовой строительный и облицовочный. А бывают еще утолщенный, двойной, фактурный, фасонный, глазурованный, огнеупорный, шамотный, клинкерный.

Однако по большому счету все кирпичное разнообразие сводится к двум его видам — керамическому и силикатному.

Силикатные кирпичи — это прочные камни серо-белого цвета. Для их производства нужны песок и известь. Полученную смесь прессуют в формах и обрабатывают под высоким давлением и температурой. Интересно, что в отличие от тысячелетней истории своего керамического собрата, он появился относительно недавно – менее 150 лет назад.

Классика кирпичного производства — красные кирпичи, когда в качестве основных ингредиентов используются глина и вода. Из глиняной массы формируются бруски, которые в последующем подвергаются обжигу в печи при очень высокой температуре.

Оказывается, стороны кирпичного параллелепипеда имеют собственные названия:

• та часть кирпича, на которую кладут раствор, называется постель;
• длинная боковая сторона бруска – это ложок;
• торцевая сторона именуется тычок.

Интересно, что практически у всех саратовских кирпичей, что попались в объектив моего фотоаппарата в городе, буквы были оттиснуты как раз на тычковой стороне.

Современные кирпичи имеют аккуратный вид, четкую геометрию и стандартные габариты, которые регламентируются государственными стандартами. Но так было далеко не всегда…

Глина Глебучева оврага

Глебучев овраг в Саратове – длинный разрыв в земной коре, который, изгибаясь, тянется по центральной части города между Лысой и Соколовой горой. В овраге покосившиеся домишки, затянутые ряскою болотца – порождения упрятанной в бетонный коллектор речки, лягушачьи хоры, стаи ничьих собак, бегающих по кучам мусора огромной городской свалки, и буйная растительность, которая летом в своей зелени прячет неприглядную картину забытых богом мест.

Склоны оврага сложены породами с разницей в миллионы лет, и в этих отложениях эпох на поверхность выходят мощные пласты глины, причем, как оказалось, по своему составу они подходят для кирпичного производства.

Удивительный материал – глина. Из нее делали таблички, на которых записывали стихи, военные донесения, рассказы о богах и царях, глиной обмазывали стены домов, из нее лепили домашнюю утварь и на радость детворе свистульки с игрушками, а потом человек придумал, как делать из глины кирпичи. И тогда она стала главным строительным материалом.

В Саратове, где, как и по всей Руси, все строили из дерева, а потому и пожары случались постоянно.

После разрушительного огненного бедствия в начале XIX века городу понадобился кирпич — ибо начался строительный бум. Кирпич был нарасхват: им обкладывали дома, возводили полностью каменные здания. Большой удачей оказалось, что у подножия Соколовой горы в отрогах Глебучева оврага в изобилии имеется как сырье, необходимое для изготовления кирпичей, так и вода — в непосредственной близости.

По улице Кирпичной

Что еще нужно, чтобы начать кустарное производство? Ну, несколько пар рабочих рук, подвода, какой-никакой сарай или навес на склоне оврага для сушки продукции, да печь для обжига — вот и готов мелкий заводик, можно приступать к работе. Кирпичных заводов по Саратовской губернии появляется превеликое множество.

Надо сказать, что труд на таком заводе был не из легких. Для начала в овраге следует нарыть глины, смочить ее водой и хорошо утоптать. Тут на помощь человеку приходит лошадка. Затем подготовленный материал нужно развести по сараям. Грузить на телегу приходится вручную, для чего человек тысячу раз за день должен нагнуться, поднять, кинуть. А пласт глины на лопате – на минуточку! — весит более пуда.

В сараях идет работа по формовке — монотонная и утомительная. Но к концу XIX века уже появляется кое-какая механизация: рабочий накладывает глину в специальные механические тиски, так называемые «хлопуши», опускает тяжелую крышку, раздается оглушительный хлопок металлических деталей, и брусок, отформованный из комка исходного материала, выкидывается на обсыпанную песком доску. А потом цикл повторяется с начала.

Готовый сырец отправляется в сушильные сараи, и после нескольких дней просушки с помощью той же мускульной силы заготовки перемещаются в печь для обжига, около которой в душной и жаркой полумгле безостановочно снуют люди.

По будням – труд с шести утра до шести часов вечера, по воскресным дням все развлечения — поход на Верхний базар по хозяйственным надобностями, а у молодежи «мужеска полу» — лихие разборки на кулаках с парнями из другого района. Сильных и сплоченных «горных ребят» в городе побаивались…

Вдоль Глебучева оврага протянулась Кирпичная улица, так в ее названии сказалась ремесленная специальность жителей здешних мест. Дореволюционный топоним не сохранился: улица в настоящее время носит имя Героя Советского Союза Посадского. Да и выглядит она теперь совсем иначе.

Несмотря на то, что кустарные кирпичные мастерские создавали вокруг себя «безобразие и смрад», местность около них застраивалась. Вырастали плохонькие деревянные хибарки с завалинками у калиток, где во дворах висело белье, а на задах были устроены огороды. Желтели подсолнухи вдоль кривых плетней. Куры рылись в пыли двора у деревянного нужника. Помои по заведенному обычаю окраинный люд выплескивал на немощеную дорогу. Нищета, грязь, уныние вокруг…

Ауру вековой давности можно найти и в современном Саратове.

Буквы на кирпичах

Размеры кирпича менялись несколько раз на протяжении XVII века, а в начале XVIII века появились новые размеры, установленные Петром I. Пройдет время, и в 1811 году они изменятся очередной раз. Понятно почему такое внимание ученые уделяют данным о длине, ширине и высоте кирпичей в кладке – это помогает при датировке зданий и событий.

С середины XIX века все производители должны были придерживаться таких размеров кирпича – 6х3х1,5 вершка (вершок=4,45см). Как видим, с дореволюционных времен габариты бруска искусственного камня практически не меняются. Совершенствуются технологии производства этого строительного материала, появляются инновационные модификации материала, но соотношение его сторон остается все в той же неизменной пропорции.

С 1847 года как казенным, так и частным кирпичным заводам Российской империи была вменена обязанность маркировать свою продукцию.

Обычно для этой цели служили штампы с двумя-тремя буквами, составленными из инициалов владельца, которыми клеймили сырые, еще необожженные, изделия. Для иных такая отметка на товаре превращалась в своеобразный знак качества, но для большинства других являлась опознавательным знаком, с помощью которого производитель некачественного стройматериала всегда мог быть отыскан и наказан.

Именно «Е.Б.» почему-то чаще всего попадается на кирпичах, из которых построены старые дома Саратова. Но этот в докоммунальный период своей жизни, скорее всего, был лабазом. А теперь тихо врастает в землю, дожидаясь бесславного исчезновения, тогда как люди продолжают в нем жить…

Хотя возраст постройки — еще не причина для ее уничтожения. Хочется думать, что профильным забором этот дом обнесли исключительно для реставрации.

Подобные кирпичи делались на заводе, принадлежащем мещанину Евдокиму Ивановичу Булычеву, чье предприятие было основано в 1870 году в Саратове.

Клейма столетней выдержки

На рубеже XX века одним из самых авторитетных членов саратовского купечества был Александр Иванович Шумилин, основной сферой деятельности которого являлось производство первосортного подсолнечного масла и высококачественной олифы. Богатейший человек, искушенный купец-предприниматель, он занимался также производством кирпича в Глебучевом овраге.

На фото ниже – пристройка к доходному дому мыловара Ананьина. На кирпичной кладке клейма ровные, четкие — будто только вчера проставлены.

На стенах старых городских домов часто попадаются символы «И.П.». Вот знак, подсмотренный на здании складов Рейнеке.

Такое клеймо ставил на своей продукции купец Иван Алексеевич Пасхунов, владевший в Саратове двумя заводами. Похоже, что купец был горячим сторонником прогресса, поскольку в 1907 году на его заводе была установлена гофмановская печь для обжига кирпичей. Первая и пока единственная в городе! Кстати говоря, кольцевая печь Гофмана представляет собой одно из наиболее успешных изобретений, которое в той или иной форме используется в мире до сих пор.

Печь с высокой трубой интересна еще тем, что работает непрерывно, причем каждая ее камера вмещает несколько тысяч кирпичей. Следовательно, при ее использовании было уже не обойтись без выработки заготовок машинным способом. А за таким конкурентом мелким производителям нипочем не угнаться. Вот почему с определенного момента XX века число кирпичных заводов в городе, работающих по старинке, стало неуклонно снижаться, а производство продукции при этом постоянно расти.

Братья О. и Е. Галактионовы тоже не чуждались новых веяний в деле производства строительных материалов. Это с их завода началась в Саратове выработка инновационного «известково-песчаного» — то есть силикатного — кирпича. На стеночке – принадлежащее им клеймо.

Скорее всего штамп «Бр.Г. и М.» на доме у Князевского взвоза тоже принадлежал этим передовым братьям. Хотя что же в таком случае означает буква «М»? Появление нового компаньона? Непонятно…

Интересно, что здесь клейма братьев встречаются проставленными не только на тычке, но и на длинной — боковой — стороне кирпича.

И здесь тоже клейма на кирпичах стоят на длинной стороне!

Обратите внимание, каковы ворота во двор!

У Семена Ильича Воронкова производство кирпича было семейным бизнесом – завод был основан в 1839 году. Семен Ильич работал в 1900-х годах, а до него предприятием владела некая Анастасия Ивановна Воронкова, вполне возможно, что это была его родная матушка.

А здесь клеймо завода купеческого сына Максима Степановича Кузьмина, который жил-поживал, да денежки наживал в Саратове, пока 1870 году не основал свое кирпичное производство. Просуществовало оно до начала 1900-х годов. Как недавно и, одновременно, как давно это было…

Символ вечности старого Укека

Саратов возник не на пустом месте. Более 700 лет назад на территории южной окраины нынешнего областного центра находился значимый торговый, ремесленный и культурный центр Золотой Орды — город под названием Укек. По обильной рыбой Волге к нему шли торговые суда, полные разных товаров из западных стран, по суше вьючные караваны везли сюда то, чем богаты восточные базары.

Немалый доход Укеку приносила пошлина, которую собирали при переправе через реку. Обширные плодородные земли между степями на юге и подступавшими с севера лесами способствовали развитию земледелия в округе. В городе трудились умелые ремесленники – гончары, кузнецы, кожевники, камнерезы, ювелиры. Здесь даже чеканилась собственная монета.

Богатый город процветал. И вдруг — после 150 счастливых лет — внезапно прекратил свое существование. До сих пор точно неизвестно, что его погубило.

По одной версии, причиной стали последовавшие одна за другой волны чумных эпидемий, обезлюдившие поселение. По другой – его благополучие подорвала природная катастрофа, когда мощный оползень, сошедший с обрывистого берега, увлек за собой в Волгу значительную часть города.

Третья объясняет произошедшее тем, что по Укеку огнем и мечом прошлись войска великого эмира Тимура, которого недруги из-за покалеченной ноги прозывали Тамерланом. Это было время, когда Железный Хромец и хан Золотой Орды Тохтамыш заявляли о своих политических амбициях и с помощью военной силы выясняли отношения.

Сейчас на месте древнего города раскинулся современный окраинный поселок, получивший созвучное название – Увек. Под огородами, дачами и коттеджами которого скрытно лежат остатки старинных жилых кварталов. На поверхности от них не осталось никаких видимых следов: средневековые развалины веками использовались местным населением как бесплатный строительный материал.

А когда в самом Саратове надумали мостить улицы, то отсюда в город потянулись тысячи возов с ордынским «деланным камнем». Однако и теперь на запутанных узких проездах Увека в грудах серого песка можно отыскать не только обломки вполне современных битых кирпичей, но и куски семисотлетнего строительного материала.

По свидетельству одного арабского путешественника, средневековый город был красив и имел «обильные блага» — водопровод из глиняных труб со сточной системой, в центральной части бассейны и уличные фонтаны, наконец, общественные бани с теплыми полами!

Городские постройки были многочисленны и монументальны. Роскошные дворцы знати, жилые дома, караван-сараи, православный храм, мусульманские мечети и прочие здания возводились из обожженного кирпича, их фасады украшали орнаменты и панно из синей, белой, глазурованной плитки, на менее важные и подсобные сооружения шел высушенный под жарким степным солнцем кирпич-сырец.

История древнего Укека способна дать сюжеты не для одного десятка голливудских фильмов. Еще одним источником интриги могут стать, к примеру, рассказы о найденных здесь монетных кладах, укрытых его жителями в минуту опасности. Или легенды и свидетельства о подземных ходах и тайном подземелье с укрытыми в нем драгоценной утварью и бочонками золота.

А чего стоит реально существующий «колодец дьявола», поглотивший не одного смельчака! Или другой каменный колодец, обнаруженный строителями при возведении железнодорожного моста на Увеке в 30-е годы. На дне его были найдены останки человека в богатом халате из парчи. Загадка: кто и почему поступил с несчастным так жестоко, оставив умирать в глубокой шахте?

…Летят в стороны комья, подбрасываемые лопатами археологов. Древний золотоордынский город находится глубоко под землей. Нужно перекидать и просеять кубометры почвы, чтобы найти бусину, кусочки старинной мозаики, осколок глиняной посуды или какое-либо орудие труда из тех, что ремесленники использовали в своей работе.

Большой удачей считается находка фундамента и кладки самой нижней части построек. Значительная часть золотоордынского строительного материала представляет собой кирпичи бесхитростной квадратной формы.

И, как оказалось, некоторые их них несут на себе оригинальные метки прошлого. Представьте себе: средневековый город. По его улицам носятся дети, бегают собаки, во дворах невозбранно разгуливают козы. Вот мастер слепил из глины кирпичи, оставил их сушиться на открытом воздухе и куда-то ушел.

Как тут озорной публике не воспользоваться моментом! И по царству заготовок лихо пробежали чьи-то ноги, оставив свой след как на сыром изделии, так и в истории. А сохранившиеся в веках отпечатки — ступни ребенка, собачьей лапы, козьего копытца — стали, таким образом, «прародителями» кирпичных клейм.

Из чего сложена история

Можно подумать, что клейменые кирпичи в Саратове встречаются на каждом шагу. Увы, это не так. Конечно, старинные кирпичи в городе можно увидеть на свалках и строительных сносах. Порой они бесхозно лежат грудами на улицах и во дворах. Иногда — пылятся на чердаках. Бывает, что вываливаются из стен домов прямо на головы пешеходов. Но сколько среди них отмеченных «тайными» знаками? Так что раритеты надо еще поискать, а для этого нет ничего лучше домов со старой кладкой.

Первым делом пополнять кирпичную коллекцию мы отправились на центральные улицы города. Вот где изобилие прекрасных особняков и старинных зданий в состоянии отличном! Только осматривай и фотографируй! Но не судьба. Видно, уж слишком уж рьяно маляры и штукатуры выполняют свою работу при ремонтах, делая искомые метки малодоступными для обозрения.

И тогда поиск клейменого стройматериала был продолжен по нетуристическим городским пространствам, которые, впрочем, находятся не так уж далеко от исторического центра. Исследуя очередную улочку, попали в маленький дворик, где увидели вековые стены, сложенные из несокрушимых кирпичей – подлинных молекул истории.

Кстати, обратите внимание на кладку. Это так называемая старорусская кладка, при которой происходит чередование ложков и тычков. На этой стене использовался самый простой материал и была выбрана самая простая схема кладки из огромного многообразия их вариантов. Одна комбинаторика расположения кирпичей уже позволяет создавать неповторимо красивые фасады. А если дополнительно использовать разноцветный материал? Или фактурные кирпичи?

И тут обнаружилось очередное кирпичное клеймо. Оно было с буквами «И.Б.», подобным образом клеймили продукцию, производимую Ильей Петровичем Берендиным.

Среди превеликого множества кирпичных заводов губернии его предприятие было единственным изготовителем удлиненного кирпича. Вы спрашиваете, для чего требовались изделия такой формы? Отвечаем: исключительно для красоты фасада.

Использование таких кирпичей позволило выполнить на стене под крышей дома широкий горизонтальный карниз — такой, как на фото.

Если бы подобную декоративную красоту на фасаде пришлось делать с помощью обычных кирпичей, то для получения нужной ширины карниза потребовалось выложить ступеньками несколько вспомогательных рядов. А так один ряд — и все готово. Обратите внимание, что удлиненные кирпичи в этом случае укладываются на ложок.

На этой же стене нам попалось очередное клеймо — «Т.Г.». Это инициалы Тараса Васильевича Горина, человека, который обладал редким жизненным талантом все в предстоящем оценивать и просчитывать, однако не сумел предвидеть того, что с ним произойдет. Об этой истории в Саратове будут говорить годами…

Странная история, приключившаяся с купцом Тарасом Гориным

Одним из самых успешных и уважаемых купцов Саратова считался Тарас Васильевич Горин. Облик его и был таким, каким со страниц книг предстает перед читателем настоящий русский купец. Внешне — невысокий человек, окладистая борода лопатой, крепкое телосложение. В быту — добрый семьянин нрава степенного. В деловой ипостаси — чрезвычайно трудолюбивый и деятельный человек, хваткий коммерсант, рачительный хозяин, предприниматель, вникающий во все тонкости своего бизнеса, а потому не упускающий ни малейшей возможности получить выгоду.

Чем же занимался купец второй гильдии Горин? Да много чем: он держал продовольственные магазины в городе, строил на специально купленной земле дачи, а затем выгодно продавал их. Однако основным его бизнесом, составившим значительную долю его богатства, было владение пароходами и баржами. В обильных рыбных ловлях Астрахани он закупал икру и рыбу, вез товар в верховья Камы, Оки Волги, где с прибылью торговал. Распродав все, возвращался назад, ведя на буксире плоты из пятисаженных бревен, каждое из которых было не меньше аршина в поперечнике.

В 1890-е годы в Саратове отмечается строительный бум, и тогда Горин строит кирпичный завод. И было это не какое-нибудь мелкое кустарное производство, а серьезное предприятие, на котором работало порядка ста человек. Причем готовые изделия здесь выпускались не только в виде обычных прямоугольников, но и иных разных форм.

Это превосходное красное здание, напоминающее русские терема, было построено Гориным из своего материала. Строительный шедевр стал для купца великолепной рекламой. Дом как бы говорил: обратите внимание, здесь резной декор сделан из кирпичей, которых не обтесывали. Все эти балясинки возле окон, колонны, кокошники, ширинки по образцу русских храмов были собраны из фигурных кирпичей, как из деталей конструктора. И так можно создать любой узор.

Но какие светотеневые эффекты способна подарить фасаду рельефная кладка с выступающими из плоскости стены кирпичами…

В XVII столетии приверженцы старой веры бежали от преследований кто куда. Иных из них судьба занесла на окраинные земли Российской империи, но для многих местом, где они начали обустраивать свою новую жизнь оказался Саратовский край.

Старообрядческая община, сложившаяся в Саратове, была значительна по своей численности, столь же весомым оказалось ее представительство в купеческой среде. Тарас Горин происходил из большой семьи коренных старообрядцев, и на него, как и на любого человека, наложила свой отпечаток система взглядов, в которой он воспитывался. Так, например, для староверов чрезвычайно важна репутация человека.

У Тараса Васильевича с репутацией было все в порядке. Недаром его выбрали гласным городской думы, членом учетно-ссудного комитета Саратовского отделения государственного банка, он являлся попечителем богадельни, созданной его дядей Ефимом Гориным, был членом кучи различных комиссий по развитию городского хозяйства, состоял даже в базарной комиссии на Верхнем базаре.

Жить бы такому — умному, успешному, богатому и уважаемому – многие годы, да радоваться. Но в 1909 году происходит нечто очень странное: Тарас Горин внезапно исчезает. Проходит день, два, три… Неделя. Его нет. Приказчики ничего не знают, купеческая семья тоже. Пропал!

Партнеры, чувствуя, что земля качается под ногами, начинают подавать иски. И тут выясняется, что на купце висит гигантская сумма долгов – 852 тысячи рублей. Если перевести эту сумму на нынешние деньги, то получится цифра, близкая к миллиарду. Горина признают банкротом, начинается распродажа его незаложенных активов. Такого имущества у Тараса Васильевича оказалось на 167 тысяч рублей, которые покрыли лишь 1/5 часть его долгов.

Город долго терялся в догадках. Что заставило разорившегося купца Горина потерять свое честное имя? Как он умудрился довести свои дела до такого плачевного состояния? Куда сбежал от долгов? Знают ли что-то о нем оставшиеся родственники? Но никакой информации в дальнейшем не последовало, случившееся так и осталось тайной.

Здание доходного дома Горина стоит уже более сотни лет и ничего ему не делается, кирпичики как новые – не расслаиваются и не рассыпаются. Впоследствии оно послужило вдохновляющим образом для целой группы построек последнего десятилетия XIX века. Например, для дома статского советника Н.О. Маврина.

Оставшиеся неопознанными

Здесь примеры старинного «брендинга» производителей кирпичей, которые пока не поддаются расшифровке. Помещаю с надеждой на помощь моих читателей.

Этой находкой совершенно неожиданно порадовало знаменитое здание Саратовской консерватории. Конечно, в сочетании букв «Г.З.» первым делом видится сокращение от слов «городской завод». Но так ли это?

Мимо следующего кирпичного клейма, как оказалось, я ходила дважды в день всю свою школьную жизнь. Тогда это было мало чем примечательное здание, в котором, как говорили, шили костюмы для артистов саратовских театров. Даже десять лет назад оно, хоть и покинутое труженицами ножниц и иглы, стояло целехоньким, а сейчас остались только стены.

Эти кирпичи из стен развалины — изделия царского времени, а потому, безусловно, могут считаться символом долговечности. Буквы на них намекают на свое происхождение с завода кого-то из представителей немецкой диаспоры. Что же, это вполне возможно, ведь к началу ХХ века среди предпринимателей Саратовской губернии было много русских немцев.

В поисках лучших кирпичных мест Саратова довелось нам оказаться на улице Гоголя, где были обнаружены кирпичи с загадочной аббревиатурой «ЗКГ», расшифровка которой пока не удается.

Солнце коварно мешало съемочному процессу, пришлось повозиться, чтобы запечатлеть объект.

С противоположной стороны улицы за нашими манипуляциями сурово наблюдал местный житель, а затем подверг нас небольшому допросу: «Что это мы там высматриваем?» Но стоило нам признаться в абсолютно бескорыстном интересе к старым домам, как гражданин оттаял.

Мы разговорились, и он поведал, что у себя в квартире является счастливым обладателем аутентичного лепного потолка, который может даже разрешить сфотографировать. Разумеется, мы не отказались.

Каждая прогулка добавляла в коллекцию новые экземпляры кирпичных клейм. Эта таинственная стена порадовала знатным уловом: в рядах ее старой кладки удалось заметить интересные знаки в стиле готического письма. Что сие означает — тоже не знаю…

Черточки и дырочки на кирпичах

Вы обращали внимание на подобные знаки? Как будто по сырому кирпичу чертили острой палочкой или тыкали в него чем-то похожим на карандаш. Здесь видно шесть, а тут все восемь дырок… А может это и не дырочки вовсе, а следы бандитских пуль? Оказывается, непонятные на первый взгляд группы из штрихов и круглых углублений представляют собой счетные метки.

Их ставили на отдельных кирпичах заводские мастера, когда подсчитывали выработку сырцовой продукции. Обычно изделия считались партиями по сотням и тысячам штук, а цифрам соответствовали опознавательные знаки из черточек и точек.

В заключение кирпичной темы

А в заключение всем охотникам за клеймами и прочими опознавательными знаками предлагаем прослушать культовые «Кирпичики» в исполнении знаменитого певца начала XX века Юрия Морфесси. Наслаждайтесь!

​